Куко́льня. Анна МаркинаЧитать онлайн книгу.
только дорога в мир иной, мир загадочный и недоступный.
И сказал: но друиды и филиды ведали, как попасть в страну мёртвых.
И сказал: и умели они проходить через гробницы и пещеры на другую сторону.
И сказал: что умерло, то достижимо.
И сказал: знали друиды и филиды растения и еду, которые проясняли дорогу. И ели они ягоды рябины, и пили воду из красного ручья, куда падали ягоды, и вкушали лосося, заглотившего ягоды из ручья. И постигали вечное.
И сказал: и знали друиды, что смерть можно выкупить смертью. И потому приносили человеческие жертвы. Цезарь вспоминал так: «Некоторые племена употребляют для этой цели огромные чучела, сделанные из прутьев, члены которых они наполняют живыми людьми; они поджигают их снизу, и люди сгорают в пламени»[1].
И сказал: и ведали они, что умершего можно выманить с островов смерти, если ходить в место его захоронения, и аукать его, и говорить с ним ласково, и желательно ещё спать на его могиле…
Его густую, сосредоточенную на себе речь обрубил звонок.
7. Мёртвая Невеста
Тепло наползает, вперёд, комсомольцы, вся школа под лозунгом общего дела – ходи по подъездам, скреби по сусекам, выискивай залежи праха деревьев, бумагу неси!
Все на сбор макулатуры!
Когда зимний крейсер врезается в лето и солнце взрывается возле окна – весна. Я помню: огромный апрель, весь бежевый, словно на фотокарточках, запертых в стенке под пылью лоснящейся, этот апрель такой разудалый, весёлый такой, с летящими брызгами, ворохом света, соломкой его на столе.
К нам скоро приедет в Москву Элтон Джон, хоть мы-то, конечно, его не услышим: билетов к концерту никак не достать, и ехать нам не на что, бедным, в столицу.
Недавно корабль «Союз-33» пытался возлечь на орбиту планеты (увы, неудачно).
Ещё скоро два самолёта столкнутся, сто семьдесят восемь погибших, и сколько бессонных сограждан об этом прочтут, ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны целые футбольные команды, тогда Пахтакор вознесётся в рокочущий скрип и лазурь синевы.
Да, семьдесят девять на календаре советской пока ещё жизни.
И в рамках сего объявляем всегласно: сбор макулатуры.
А сколько мне, Коле Зелёнкину, было? Одиннадцать? Двенадцать? Иду по квартирам, динь-дон, у вас есть что-нибудь для общественных нужд? Динь-дон, собираем бумагу, газеты, коробки, быть может, найдёте, что там завалялось, а вдруг под диваном? Смотри-смотрите, не дремлем, товарищ! Вы пользу, вы пользу всем нам принесёте, а может, наш класс победит. Топ-топ по ступенькам подъездным ботинки, топ-топ по холодным апрельским ступенькам. Со мною два парня, те тоже топ-топ – шесть рук тащат стопки для переработки, шесть ног отбивают топ-топ, шесть глаз вопрошающе смотрят на сонных бумажных хозяев.
Добычу – на улицу под козырёк.
А там что-то странное, странное, правда. Там гроб вместе с телом, Наташиным телом, выносят. Наташа Лазова жила в нашем доме, была она – всплеск и упавшая капля, апрель, закатившийся в яму,