Нормативно-правовое предписание. Природа, типология, технико-юридическое оформление. Марина ДавыдоваЧитать онлайн книгу.

для НПП. Помещая его в систему законодательства (форму), мы руководствуемся несколькими соображениями:

1) место начального элемента системы права достаточно прочно занимает ПН, а соотносимая с ней категория, обозначающая минимальный элемент системы законодательства в теории, как отмечалось, отсутствует[71];

2) исследование НПП как элемента системы законодательства дает возможность наилучшим образом раскрыть природу этого явления.

Включая НПП в систему законодательства, мы подчеркиваем тем самым его связь с непосредственным волеизъявлением законодателя, его живой, подвижный характер (но «подвижный» не в силу саморазвития содержания в отрыве от формы, а «подвижный» только при условии и в силу изменения формы).

Безусловно, определенный акцент на форме в этом случае все равно делается. Однако для этого есть свои основания. Дело в том, что взаимодействие содержания и формы в праве имеет свои особенности. Общефилософские положения об определяющей роли содержания по отношению к форме, о том, что содержание, изменяясь, ломает форму, а форма, как правило, отстает от содержания в своем развитии[72], применимы к описанию динамики права лишь с некоторыми оговорками. В процессе развития изменяется, в первую очередь, не само содержание права, а общественные потребности, общественные отношения, требующие нового нормативного урегулирования. Содержание же права, несмотря на это, в целом остается неизменным до тех пор, пока законодатель не внесет в него изменения[73]. Именно деятельность законодателя является источником появления НПП, ключевым моментом в его существовании. Она одновременно выступает как конечный пункт процесса правообразования и как начальный пункт самостоятельной жизни НПП. Импульс развития права идет, таким образом, не «изнутри» (не из содержания права), а «извне» (от регулируемых общественных отношений). Можно заключить поэтому, что определенный «перекос» в сторону формы существует в праве объективно[74]. И именно этот «перекос», эту «особую содержательность» формы права мы подчеркиваем, помещая категорию НПП («живого», нерасчленяемого элемента, «атома» права) в систему законодательства. Тем самым преодолевается взгляд на законодательство как застывшую форму права. Именно поэтому, включая НПП в систему законодательства, мы, тем не менее, называем их не законодательными[75], а правовыми предписаниями.

Итак, анализ существующих концепций НПП позволяет заключить следующее. В самом общем виде НПП должно признаваться начальным элементом системы законодательства. Это дает возможность подчеркнуть связь правовых велений с текстом нормативных актов, а также выделить в законодательстве категорию, корреспондирующую ПН как начальному элементу системы права.

Однако при более глубоком рассмотрении возникает необходимость уточнить принятую концепцию, признав НПП элементом лишь отраслевого среза системы законодательства, основываясь

Скачать книгу

71

Статья нормативного акта таким элементом выступать не может, поскольку размер, структура, композиция статьи, ее нумерация, рубрикация относятся к исключительно формальным характеристикам (см.: Евграфов П. Б. Соотношение структуры советского права и структуры советского законодательства. Дис… канд. юрид. наук. С. 140).

72

Свидерский В. И. О диалектике элементов и структуры в объективном мире и в познании. М., 1962. С. 34–36.

73

Исключение составляют ПН, которые перестают действовать ввиду несоответствия изменившимся общественным отношениям (об этом см., напр.: Малько А. В. Взаимодействие социальных интересов и права. Саратов, 1984. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 20.02.85. С. 9). Но это как бы пассивное изменение системы права. Активного же изменения, т. е. возникновения новых ПН независимо от деятельности законодателя, как правило, не происходит.

74

Как подчеркивает П. Б. Евграфов (см.: Евграфов П. Б. Проблемы теории системы советского права. Харьков, 1989. Деп. в ИНИОН АН СССР 21.06.89. С. 105), проблема активности формы в праве по отношению к своему содержанию традиционно подменялась в отечественной юридической литературе проблемой активности правовой формы по отношению к тем или иным общественным отношениям, находящимся в сфере действия права (см., напр.: Даниелян И. М. Содержание и форма социалистического права. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Тбилиси, 1973. С. 33–34). Да и в целом, по словам Р. М. Романова, «система законодательства не может похвастаться тем вниманием, которое ученые уделяют системе права» (цит. по: Евграфов П. Б. Указ. соч. С. 105).

75

Такой термин использует, в частности, Г. А. Борисов (см.: Борисов Г. А. Отправные нормативные установления советского законодательства. Автореф. дис… докт. юрид. наук. Харьков, 1991).