Скандинавия глазами разведчика. Путешествие длиною в тридцать лет. Борис ГригорьевЧитать онлайн книгу.
глазами проходили шикарные предрождественские картинки Копенгагена, перемежаемые фантастическим пейзажем Исландии, в ушах раздавался пьяный смех филолога-ловеласа Эрика, а в полутёмном окне полуподвальной гостевой мелькала морда сиамца Барсика. Ко всему прочему в нос лез неистребимый запах тухлых яиц: здание посольства, как и весь город, обогревалось горячей водой из гейзерных источников, содержащих сильную концентрацию серы. Потом я куда-то поплыл и сразу провалился в бездну.
Проснулся я оттого, что меня здорово, как на корабле, качало. Комната ходила ходуном, стены трещали и люстра раскачивалась из стороны в стороны, готовая вот-вот упасть на мою голову.
«Когда же кончатся эти кошмарные сны!» – подумал я с досадой за допущенный накануне перебор по части горячительных напитков и закрыл глаза, чтобы продолжить сон. Но что-то было не то, в нос опять полезла сера, и я понял, что уже не сплю. Я прислушался: в доме было тихо, обитатели, вероятно, продолжали спать. Дом на какое-то время успокоился, не двигал своими стенами, люстра замерла на своём месте.
«Чертовщина какая-то! Значит, всё-таки мне это приснилось?»
И тут как бы в опровержение этого нелепого предположения по дому опять прошла крупная дрожь, где-то вдали прокатился гул, люстра вновь пришла в движение. Я испуганно вскочил с постели. Землетрясение! Как я раньше не догадался, ведь Исландия – страна вулканическая, молодая, и землетрясения здесь не являются редкостью. Первой мыслью было: «Бежать!» Но, не услышав в доме и за его пределами каких-либо признаков беспокойства или паники (люди вообще куда-то пропали), я уговорил себя остаться в постели, чтобы не показаться смешным в глазах аборигенов. Подумать только: испугался землетрясения!
Как ни странно, я снова заснул и проспал ещё пару часов без всяких сновидений. Поздним утром в гостевую заглянул Николай Иванович и рассказал, что в районе Рейкьявика было пятибалльное землетрясение, в городе кое-где дали трещины дома, лопнули трубы водяного отопления, но человеческих жертв нет. Всё хорошо, прекрасная маркиза!
После завтрака резидент повёл меня, как это полагается, представлять послу. Негласный этикет взаимоотношений «резидентурских» с «посольскими» непременно предполагал эту процедуру, независимо от сроков пребывания командированного в стране, его чина и звания и целей командировки. Правда, если прибывший занимал солидное положение, время аудиенции значительно увеличивалось, и беседа могла кончиться на весьма дружеской ноте и даже приглашением «вместе отобедать» или «накоротке отужинать».
Кроме чисто протокольных соображений, такие визиты имели сугубо прозаическое объяснение: главе дипломатического представительства было полезно убедиться, что представитель «ближних соседей» появился в посольстве не для того, чтобы делать под кого-нибудь «подкопы» или искать «компру». «Чистые» дипломаты в своей практической деятельности непременно учитывали благоприобретённый исторический (в основном отрицательный) опыт и в отношениях с представителями КГБ не отходили от ставшей генетической линии поведения