Беглые в Новороссии. Григорий ДанилевскийЧитать онлайн книгу.
крыльце и со свечкой встретил Михайлова.
– Здравствуйте; от кого вы?
– От Панчуковского, с письмом.
– От Панчуковского? Пожалуйста!
– А я думал, что вы уже спите.
– О нет, вечер отличный, я только что воротился с поля, гулял. Вы кто-с?
– Студент одесского лицея Михайлов. Вот вам письмо Владимира Алексеича.
Вошли в комнату. Священник прочел письмо, посмотрел на гостя, потом опять на письмо и сказал: «Очень хорошо-с!» – и засуетился. Зажег в главном углу приемной комнаты, у лампадки перед киотом, другую свечку, поставил на стол и вышел. Студент стал осматривать комнату. Груды книг лежали по дивану, стульям и на лежанке. К обыкновенной смеси запаха ладана и воска, встречающей у нас каждого в жилище священника, здесь примешивался еще чудный запах белых акаций, склонившихся цветущими ветвями с надворья к раскрытому окну. И вдруг, в темноте кустов, у самого уха гостя загремел так чудно и дерзко соловей, что у Михайлова сердце екнуло. Священник вошел, принес табаку для папирос и бумаги и, сказав: «А? каково-с поет?» – поставил и опять ушел. Вслед за ним также неожиданно вошла в комнату статная, будто еще не совсем на возрасте, но уже совершенно развитая девушка с подносом в руках и поставила на стол чашки к чаю. Она ушла. Михайлов успел разглядеть ее полные руки, сочные губы и темные брови, белое лицо, подобранные венком русые косы и красную ситцевую юбку. Звякая монистами, она гордо и смело повернулась, гордо взглянула на гостя, сдвинула густые брови и ушла, помахивая полными круглыми локтями.
«Верно она!» – подумал новый Лепорелло и с замирающим сердцем сел в углу, осматривая комнату. Все студенту казалось таинственным. Вошел священник и, тихо шелестя рясою, также сел. Студент рассмотрел его больше: это оказался совершенно круглый, приземистый и тучный старичок с отекшим лицом, красноватой мясистою лысиной, едва прикрытою прядями седых волос, с утлою косичкой, перевязанною полинялою ленточкой, и в камлотовом сером подряснике, под гарусным стареньким кушаком. Он сел в кресло против Михайлова и посмотрел на него.
– Вы здешний? – спросил он с улыбкой.
– Нет, я родом из Одессы, на летних кондициях…
– У купца Шутовкина?
– Точно так-с. А вы почем знаете?
– Слышал, про вас говорили мне, что вы способны на все руки-с…
Михайлов покраснел.
– Вы давно знакомы с господином Панчуковским?
– Второй раз его вижу; я с ним познакомился у нашего хозяина.
– А! извольте-с. Деньги я вам сейчас дам. Он пишет, что ручается за вас и что вы завтра же рано едете в город. На что же это вам деньги?
– На одно нужное дело. Я хотел бы на них кое-что заработать…
Священник встал и, сказав за дверь: «Оксана, скорей самоварчик!» – опять тихо сел.
– Извините; я вижу, вы действительно торопитесь; но позвольте мне, дикарю, за одолжение вас деньгами, хотя полчаса побеседовать с вами. Что нового-с в свете, в литературе? Вы давно из Одессы? Мы так редко видим людей, способных носить имя людское…
– Месяц