Капля. Владислав МартЧитать онлайн книгу.
остановку с людьми. Чёрная метель, чёрная метель… Я подошёл к окну, транслирующему вечер полный неба, что в свою очередь было полно хлопьями снега. Такого жирного и белого, что иной ассоциации кроме битвы подушками в ангельской казарме у меня не появлялось. Ветер гонял выпавшие перья райских птиц-блондинок над фонарями и окуклившимися машинами, однако, всё, что только видел взгляд за стеклом было удивительно белым и нежным. Чёрная метель должно быть проросла в головах людей из интернета и заполнила их хрусталики сажей. Я же наслаждался белизной объёмных кусочков снега, мягко порхающего и стремящегося принести наименьшее неудовлетворение подоконнику, карнизу и балкону. Я даже приоткрыл окно впуская некоторых представителей ангельских перьев в кухню. Снег был мягкий и тёплый. Это не удивило, красиво должно быть мягким и тёплым, лишь поднявшаяся из впадины памяти цитата «Наутилус Помпилиус» отослала к какой-то невесёлой комбинации слов. Падал тёплый снег… Он завёл мотор… Все оказались на холодном столе морга… Подростковое время, потраченное на придумывание декаданса, вечно мешает целиком насладиться моментом. Моим взрослым, отрощенным и кальцифицировавшимся моментом. Не ту музыку мы слушали в молодости, ох, не ту. Такое умное и грустное следовало слушать позже. Но мы называли это попсой и готовы были жевать магнитофонную ленту, лишь бы потреблять только правильный русский рок.
Окно закрылось будто само по себе, гости-снеги, вошедшие с неба, растворились в жаре кухни. Стекло стало непрозрачным и не столько пропускало внутрь отсутствие всякой чёрной метели, как больше переводило на свой экран моё отражение с кружкой в правой руке. Отражение я и видел, в нём знакомый мне мужчина держал кружку в левой руке. Оно, отражённое живое видео, перенеслось к ветру и хлопьям, к голым веткам тополя, к шапке вчерашнего снега на незнакомой китайской легковушке. Я мог бы выключить свет в кухне и вернуть шоу подушечных перьев, но я замер, проворачивая карандашом в голове всё ту же кассету «Наутилуса». С грубой правдой о жизни, которой не понимали ни тогда и никогда. Кассета закончилась. Содержимое кружки остыло. А по мнению головы в интернете всё ещё летала Маргаритой над столицей чёрная метель. Где же она? Может быть завтра. Может оказаться завтра всё почернеет. Дошло до выключения интернета с его головами. Наступила календарная ночь. Я приехал на старую московскую квартиру чтобы немного поработать с книгами и подождать пятницы с театральной премьерой. А вместо того, память хороводом хлопьев закружила меня. Что было до этого всего? До квартиры, до метели, до этого уюта за тёплым стеклом? Как вышло, что я один и согреваю сам себе напиток и тем доволен? До сегодняшнего для меня вела дорога молодости, полная отчаянности и переоценки. И всего только трижды встретила я на ней препятствие, а лучше сказать перекрёсток. Проходя их в определённом направлении я и написал историю своей жизни до сегодняшней метели. Оплошности ли то были или прозрения? Назад пути нет, я изменил ими себя и немного окружающий мир.
Первая оплошность молодости, как не вспомнить, усваивая тёплый напиток. Кто ещё вспомнит? Она? С ней дороги разошлись. Судьба уберегла её от меня. После неё никто так близко не подбирался к моему сердцу. С ней была ящерица, ящерица маори. Вся состоящая из полуспиралей и завитков, серпов и полуокружностей с редкими вписанными между ними долгими треугольниками. Плоская и почти чёрная, ящерица не была видна ей самой, но показывалась на четверть окружающим. Собственно, она могла и не знать, что ящерица при ней или что она с ней. Хотя глупо такое предполагать, подозревать что ящерица поселилась без приглашения. Конечно же ящерица была с ней специально. Замерла за спускающими к плечам волосами над левой трапециевидной мышцей, голову свою положила ближе к передней поверхности шеи, а задние лапы и хвост зацепились позади и уходили к остистым отросткам грудных позвонков. Во время редких поворотов головы она предъявляла миру ящерицу и та, сканировала окружение, предполагала нужна ли хозяйке защита. Ведь это ящерица маори. Символ воина, проворства, храбрости. Не обманись тонкостью шеи, цепкость и сила защитника рядом.
Официант спрятал свои предплечья за спину, сложил руки в какой-то обученной позе, так что ни я, ни она, не успели рассмотреть. Мухомор ли это был? Мухомор, как и любой гриб с выраженной шляпкой – такая проза. Если только это не часть композиции к Алисе, гусенице или чему-то оригинальному. Я откинулся к спинке стула и посмотрел за спину официанту. Это не мухомор. Это такой же плоский чёрный рисунок в стиле маори. Это скат. Широкое треугольное тело и вьющийся хвост, из подобных запятым элементов, их я принял за шляпку и ножку гриба. Скат – мощный оберег. Защитник. Удивление рыбака. Какое воинственное тем не менее окружение складывается подле меня. Маори-ящерица и маори-скат. Тренды этого года? В подворотне открыл тату-салон иммигрант из Новой Зеландии? Встреченное повлияло на выбор блюд. Из меню на стол попали пицца с морепродуктами и салат океанического содержания. Ящерица одобрительно посмотрела и спряталась за причёской. Зачем всем этим людям защитные обереги?
Чай принёс другой помощник. Два дельфина доставили девушку с веснушками. Расставили каждый, используя подвластные им правую и левую руки, чашки и зажгли свечу в подставке под стеклянным чайником. Два дельфина, левый обращённый головой вверх, правый вниз, конечно