Царь и схимник. Александр ХолинЧитать онлайн книгу.
гусиное перо и приготовился записывать.
– Ах, нет! Не надо писать! – вскричал лежавший в постели. – От скрипа пера у меня появляется мигрень. Я и так эту ночь провел дурно. Еще намедни я просил тебя узнать, что случилось с гвардейцем, которого прозвали Александром Вторым? Неужели мои просьбы для тебя ничего не значат?
– Что вы, Ваше Величество, очень даже значат, – снова склонил голову слуга. – Ваши приказания не могут не выполняться, особенно мною. Дело в том…
– Отвечай же!
– …дело в том, что… Ага! Его фамилия Струменский, левофланговый унтер-офицер третьей роты Семеновского полка. Этого гвардейца схватили вместе с бунтовщиками-семеновцами, затем препроводили в гарнизон, к которому он приписан. Сегодня ему грозит битье шпицрутенами при прогоне через строй. Говорят, он ни в чем не виноват. Виноват лишь в похожести на императора.
– Не твое дело судить о виновности! – одернул словоохотливого слугу император. – Твое дело вовремя сообщать мне о происходящих переменах! На то ты и камергер. Более того, постельничий! Казнь еще не состоялась?
– Никак нет, Ваше Величество. Барабанный бой перед началом казни будет слышен и здесь.
– Да, это воистину le derniser coup[1]. Подай мне платье, – нетерпеливо произнес император. – Да не перепутай. Мне нужны сюртук «инкогнито», как у тебя, и гражданская шинель темно-синего цвета. Не хочу, чтобы кто-нибудь из подданных меня узнал!
– Все уже приготовлено, Ваше Величество, – торжествующе улыбнулся камергер. – Конец августа на удивление холодный, но я, по своему недалекому разумению, подумал, что вы решитесь-таки взглянуть на казнь бунтовщиков. К тому же Струменский в отличие от других смутьянов не вызывает никакого подозрения.
– Я тебя, Федор Кузьмич, держу в камергерах вовсе не для досужего обсуждения солдатской смуты. Мой батюшка знал, как справляться со смутьянами.
– В вашей дальновидности никто не сомневается, – согласился камергер. – Тем более, в одном государстве два императора – это слишком! Один из них выглядят как un vrail epouvanteil[2].
– Ах, mon ami, nous etions censes[3], что в ыйдет такая казуистика, – досадливо поморщился император. – Но ты прав, двух одинаковых государей не должно быть. Государство – это не балаган. Именно такую казуистику хотят сотворить с Россией господа Новиков[4], Пален[5] и иже с ними. Много лет назад я поддался на масонскую уловку о державных новшествах. Отец мой тоже попал в их сети, даже стал гроссмейстером тринадцатого градуса. Это и помогло ему взглянуть на врагов отечества с другой стороны. Он принялся укорачивать им длинные руки, за что и поплатился жизнью. Но я, Федор Кузьмич, я прельстился на постылые речи! И вот я тот, кем стал, – священномученик Химеры![6]
– Будет, Ваше Величество, будет! – пытался успокоить императора камергер. – Вы стали мощным оплотом сопротивления вольтерианской Франции тринадцать лет назад,
Последний заход (
Настоящее чучело
Мой дорогой, мы не предполагали
Новиков Н.И. (1744–1818) – просветитель, писатель, журналист. В 1770-х гг. примкнул к масонам. По приказу императрицы Екатерины II был заключен в Шлиссельбургскую крепость.
Пален П.А. (1745–1826) – граф, русский военный деятель, соучастник убийства Павла I.
Химера – здесь в переносном смысле: необоснованная, несбыточная идея.