Красная гиена. Вероника ЛьякаЧитать онлайн книгу.

      Ветер налетает на тело, играет каштановыми локонами, будто вдыхая в них жизнь. Наблюдающий за сценой мужчина делает медленный выдох – сигаретный дым тут же тает в воздухе. Он бросает окурок на землю, медленно затаптывает, поднимает и кладет в карман брюк. Подойдя к девушке, пытается поправить ей волосы, но ветер снова разметывает пряди. Мужчина приближает объектив, наводит фокус на труп и нажимает кнопку. Через несколько секунд камера выплевывает снимок. В мерцающем свете фонаря ветер вздымает с земли сухие листья и опускает на колени девушки.

      Мужчина отходит, садится в машину и исчезает в ночи.

      Первый фрагмент

      Жила-была женщина, которую пресса окрестила Гиеной. Четвертовательницей малюток. Дьяволицей. Шинковательницей детей. Людоедкой из Ромы[2]. Расчленительницей ангелочков. Чудовищем.

      Ее имя – Фели́ситас Санчес Агильон.

      Мы с Хулианом называли ее матерью.

      Она твоя бабушка.

      Не знаю, зачем рассказываю тебе историю моей матери. Нашу историю. Никто не помнит ее от начала до конца, лишь урывками. Предательский мозг спорадически посылает нам порции ложных сигналов и неспособен воспроизвести всю сцену. Только фрагменты, которые мы вынуждены интерпретировать.

      Однако я должен начать издалека, в качестве зрителя из толпы, затерянного в нескольких рядах от подмостков, где мне выпало играть роль сына убийцы.

      Мать появилась на свет в 1890 году на тогдашней асьенде Серро-Асуль[3] – идеальное название для колыбели сказочной принцессы, а не места рождения людоедки.

      Обитателей поселения, расположенного в регионе Уастекапан, одинаково допекали мухи и жара, а дремотный образ жизни культивировался наравне с кукурузой и бобами. Работники асьенды, в большинстве своем потомки индейцев-уастеков, под гнетом завоевателей до такой степени погрузились в отупляющую атмосферу бедности и бездействия, что регион на севере штата Веракрус получил прозвище «Спящая красавица». Подобное совпадение не перестает меня удивлять: в одноименной сказке Перро впервые литературным персонажем становится людоедка.

      У матери Фелиситас, моей бабки, был какой-то врожденный порок, который по незнанию путали с типичной в ее роду заторможенностью. В пятнадцать лет она обладала умственным развитием семилетнего ребенка и мощно развитым телом, менструируя каждые двадцать восемь дней. В том же возрасте ее изнасиловал двоюродный брат, в результате чего родилась моя мать. Она росла в загоне для скота, куда их обеих заперли по приказу хозяина: противоестественное хрюканье и стоны моей бабки резко выделялись на фоне пения певчих птиц, кряканья уток и воя койотов.

      Нет. Все было не так. Я строю догадки. Фантазирую.

      Бабка умерла через день после родов. Она рожала на корточках и вытолкнула ребенка на одеяло, покрывавшее земляной пол, а затем легла с новорожденной на грязный матрас да так и уснула, истекая кровью. Девочка росла никому не нужной, голышом, на том же запятнанном нечистотами матрасе; только моя прабабка, просившая милостыню на пропитание, время от времени давала малышке бутылочку, не поднимая ее на руки…

      Очередная выдумка.

      Я пытаюсь сочинить неизвестное мне прошлое: обстоятельства рождения моей матери. У меня нет сведений о ее детстве, юности, большей части взрослой жизни. Лишь общие детали: крайняя бедность поселения, где она родилась; асьенда, расположенная на огромном нефтяном пласте. Хозяев лишили собственности при помощи старой как мир фразы: «Или продадите сами, или мы купим у вашей вдовы». Крестьянам пришлось стать рабочими нефтяных компаний. Они бурили скважины, строили железнодорожные пути, дома, дороги. Поселение перестало быть деревней, число жителей выросло. Родня Фелиситас никогда не предполагала, что раскаленный солнцем, изолированный от мира ненасытной и буйной растительностью клочок земли, окруженный горами и плавящийся в жарком климате, где часы текли бесконечно, станет муниципалитетом.

      Желание раскопать корни матери подстегнуло меня связаться с кем-нибудь из родственников. Я нашел в реестре запись о ее рождении, имена моих бабки с дедом. Но прошло так много времени, что я не смог никого разыскать. Мне не хватает сведений и воображения, чтобы проследить истоки аномалии.

      Наука выделяет следующие предпосылки для формирования убийцы (словно речь идет об ингредиентах для рецепта): неблагополучное семейное окружение, жестокие родители-алкоголики, возможно, близкий родственник с психическим заболеванием. Серьезное физическое и психологическое насилие над ребенком. Бесчувственная, холодная, отстраненная мать. Отсутствие физического контакта или эмоциональной связи. Различные травмы: жестокое обращение, травля в школе. Наркотики, сексуальные расстройства. Добавим еще наследственность, хитросплетения генетики. Жаль, нет тревожного сигнала, который срабатывал бы всякий раз при появлении аномалии,