Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!. Андрей БулычевЧитать онлайн книгу.
уж тут может быть настроение!
– Культю в дороге не ударять, не студить и не мочить, – давал последние наказы майору Дементий Фомич. – Как только вы, милейший, на постоянном месте осядете, там дегтярным мылом её уже мойте и ещё отваром тысячелистника каждый день протирайте. Мните обязательно, разглаживайте, дабы застоя внутренних жидкостей в ней не было. Так, что я ещё забыл? Сухим, жёстким полотенцем трите – только, конечно, не само место отсечения, а чуть повыше его. Смотрите, главное, чтобы отёков на культе не было, а то не дай бог загноится! Так-то ничего плохого не должно с ней случиться, она у вас хорошо зажила, но всё же поберечься надо. Нога ваша, голубчик, тоже совсем залечена, тут вопросов никаких нет. У меня всё, ваше превосходительство, – главный армейский врач поклонился генералу-поручику и отошёл в сторону.
– А чего это, господа, мы тут в сумраке майору проводы устроили? – весело спросил стоящих рядом офицеров фон Оффенберг. – Попрошу вас всех выйти из шатра! Пойдёмте, пойдёмте! – поторопил он присутствующих. – А то тут вон какой воздух спёртый, лучше уж на улице под мелким дождиком стоять, чем в госпитальном шатре преть.
Кулгунин вышел вслед за всеми наружу и замер. Перед шатром стояла в строю стрелковая рота из первого батальона во главе с капитаном-поручиком Максимовым. А в голове её замер со знаменем полка весь комендантский плутонг. Свежий ветерок, тянущий со стороны Дуная, чуть шевелил намокшее тяжёлое полотнище.
– Смирно! Ружья на караул! Равнение на середину! – рявкнул ротный, выхватил из ножен саблю и отсалютовал ей майору.
Загрохотали дробью барабаны, и фон Оффенберг махнул рукой, подзывая Толстого.
– Именем самодержицы Российской всемилостивой государыни нашей Екатерины Алексеевны за проявленное в боях с неприятелем мужество и отвагу, утверждено ею самолично представление на чин подполковника премьер-майору Кулгунину Олегу Николаевичу, заместителю командира отдельного полка егерей…
– Виват, Екатерина! Ура-а господину подполковнику! – прокричал кто-то из стоящих в толпе офицеров, и тут же громыхнуло оглушительное:
– Ура! Ура! Ура-а!
– Тише! – поднял вверх руку генерал-поручик. – Не всё ещё.
– …А также за отличие в Дунайских поисках и в Мачинском сражении сей подполковник жалуется государыней орденом Святого князя Владимира четвертой степени с бантом! – и Толстой вложил в руку Кулгунину золотой крест с красной эмалью и бантом из чёрно-красной шёлковой ленты.
– …И носить сей крест кавалеру не снимая! – провозгласил, прикалывая к груди офицера новенький орден, барон. – Красота! Орденами своего полкового командира нагнал, – подмигнул он Егорову. – Очаковский, Измаильский, Святого Георгия, а вот теперь ещё и Владимира. Ну и, разумеется, премиальные для продолжения достойной жизни в каком-нибудь уездном городе тоже прилагаются. Поздравляю, господин подполковник, заслужил! – и он крепко обнял Кулгунина.
Мимо награждённого под барабанный