Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.. Арсен МартиросянЧитать онлайн книгу.
сказал: „Тут все, выступая, говорят обо всем, что они знают о других. Я тоже хотел бы сказать, чтобы партии это было известно. Когда в 1920 г. я был направлен в Баку и работал там секретарем ЦК компартии Азербайджана и председателем Бакинского Совета, ходили упорные слухи, что присутствующий тут товарищ Берия во время оккупации Баку (английскими войсками в 1918–1919 гг. – А. М.) сотрудничал с органами контрразведки муссаватистов, не то, несколько ранее, английской разведки“. Никто не выступил с опровержением. Даже Берия не выступил ни с какой справкой по этому поводу. Молчание, и все тут»[33].
Мемуары приснопамятного Никиты Сергеевича, как и любое слово, слетавшее с его уст, априори вызывают категорическое недоверие. Потому что он никогда не говорил правду, или, по меньшей мере, всю правду, но, как правило, извращал ее. А все дело заключалось в том, что данные о работе Берия в контрразведке муссаватистов, как уже указывалось выше, были секретом полишинеля – об этом прекрасно было известно партийному руководству. Более того. Прекрасно было известно, что в 1920 г. этот вопрос рассматривался на заседании бюро ЦК КП Азербайджана, в работе которого принимал участие сам Каминский. И ему прекрасно было известно, что во время того заседания бюро ЦК КП Азербайджана сообщенные Берия сведения о своей работе в контрразведке муссаватистов по заданию большевистской организации были подтверждены несколькими свидетелями. Проще говоря, Каминский, как «истинный борец с врагами народа», решил использовать трибуну пленума для беспочвенной и неуместной компрометации Лаврентия Павловича, прекрасно понимая, что тем самым он подводит его под расстрел. Естественно, что тут же возникает вопрос: «А зачем это понадобилось Каминскому?» Да по очень простой причине. Еще тогда, в начале 20-х гг. прошлого века, отношения между секретарем ЦК КП Азербайджана Г. Н. Каминским и заместителем председателя Аз. ЧК Л. П. Берия, мягко говоря, не сложились. Суть этого давнего конфликта погребена под завалами Истории. Однако осмелюсь предположить – исходя из своего опыта работы в органах госбезопасности, в том числе территориальных, – что она банальна. Как партийный секретарь, Каминский полез в дела чекистов Азербайджана, не понимая всей сути специфики как самого Азербайджана, особенно Баку, так и тем более чекистской работы. Как правило, стычки между партийным и чекистским руководством на протяжении всего периода советской власти происходили именно из-за этого – первые не понимали специфики чекистской работы (за исключением Сталина) и ситуации в регионе и потому лезли с «руководящими указаниями» в дела чекистов. Вторые же, напротив, прекрасно зная агентурно-оперативную обстановку в регионе и специфику своей работы, не могли согласиться с навязываемыми партийными деятелями дилетантскими указаниями. Соответственно выходил сыр-бор, иногда даже и крутой, а нередко и очень крутой.
О том, что между Каминским и Берия давно пробежала черная кошка, всем хорошо было известно, и потому вовсе неудивительно, что выступление
Хрущев Н. С. Воспоминания. М., 1997, с. 253–254.