Age of Madness и Распадаясь: рассказы. Александр НазаровЧитать онлайн книгу.
не пожелал здесь увидеть, – странным голосом проговорил Вортекс.
– И кто же это? – поинтересовался я.
– Знал я одного человека, но «знал» это еще мягко сказано. Его звали Оскар Шварцберг, истриец перебравшийся на север, в Хартфорт, который тогда был еще королевством. Мы общались с ним с юношеского возраста, оба любили море и путешествия. Но как это часто бывает, дружба наша покатилась ко всем чертям, когда на горизонте замаячила прелестная девчушка. Так получилось, что мы оба стали ухаживать за ней. Между нами росла неприязнь, которая вылилась в холодную ненависть. Апофеозом этой дрянной истории стал случай, когда Шварцберг, выпендриваясь перед этой маленькой заразой, столкнул меня с пирса. Я упал на камни (благо выжил) и потом еще несколько недель лежал в портовом госпитале. Когда я вышел, выяснилось, что Оскар с девушкой угнали обратно в Истрию. Как мне потом сказали, из-за опасений мести с моей стороны. Во время Семилетней войны мы со Шварцбергом оказались по разные стороны баррикад. Под самый конец боевых действий наши корабли встретились в бою прямо посреди этого моря, в котором мы сейчас находимся. Я управлял небольшим бригом. Нам удалось подбить корабль Шварцберга. Когда их судно шло ко дну, я узнал среди командного состава своего давнего приятеля, ставшего врагом. Да, я знаю, мы могли спасти их и получить выкуп, но я, признаться, смалодушничал, приказав потопить вражеский корабль вместе со всем экипажем. Я слышал, как истрийские моряки просили о помощи, кричали, но я был глух к ним. Слышны мне были только угрозы Оскара Шварцберга: «Будь ты проклят, Вортекс! Я найду тебя, вернусь из ада, я задушу тебя! Собственными руками!» С тех пор мне расхотелось быть капитаном, ведь я знал, что из-за собственных чувств могу обречь других на смерть. Нет, подонка Шварцберга мне не жалко, мне жалко матросов, умерших за него, – он прервался.
Меж завываний ветра и грохота волн мне послышались странные шаркающие звуки.
– Вот именно со Шварцбергом мне и не хотелось бы сейчас встретиться, – закончил он.
Мы уснули, но мое разыгравшееся воображение продолжило порождать у меня в голове шаркающие звуки, похожие на шаги. В один момент я услышал сквозь сон звук медленно открывающейся двери, но списал это на то, что Джозеф вышел справить нужду. Однако потом я слишком крепко заснул, чтобы услышать, как он вернулся.
Когда я проснулся, мне в нос ударил резкий запах затхлости. Протер глаза и огляделся: пол был сырой и забросан водорослями. Я обернулся к своему другу и увидел, что он лежит совершенно седой, на лице его застыла маска невыразимого ужаса. Я подошел ближе, после чего обнаружил следы рук на шее у бедного Джозефа Вортекса. Моряк был мертв.
После того случая я навсегда покинул маяк и стал избегать моря. До сих пор мне не дает покоя мысль о злобе, покоящейся на дне моря, злобе, что сильнее смерти.
Анахронист
Скажи мне, читатель, были ли у тебя мгновения, когда ты грустил о прошлом? Темные минуты осеннего дождя, когда единственным желанием твоим было вернуть ушедшее. Желание, рвущее грудь, создающее