Шуньята под соусом демиглас. Мира ТернёваЧитать онлайн книгу.
«да» или «нет». Но разве всегда мы испытываем однозначные чувства, которые вот так запросто можно поделить на категории, чтобы дать им названия? Обычно всё гораздо запутаннее, потому что такова наша природа. Люди обожают сложности. И это, поверьте, не от большого ума.
Я сказал честно: я ненавидел свою мать и именно поэтому продолжал её любить. После того как она умерла, мир опустел. Будто из него исчезло что‐то очень важное, без чего жизнь стала неполной, будто пропала сама моя история, я сам.
– А дом? – голосом психолога спросила Васиштха. – Ты туда возвращался?
– Зачем? Там больше ничего нет. Только пепелище.
Но, наверное, это была не совсем правда: дом продолжал жить в моих воспоминаниях – целый и невредимый. Вам знакомо то странное чувство, когда место, в котором вы провели всю жизнь, больше не существует, но оно то и дело всплывает в памяти? Перед глазами вспыхивают узоры на обоях, треснутые чашки, диванные подушки – всякая такая ничего не значащая фигня. И вы думаете: может, это никуда не делось? Может, дом стоит на том же самом месте и с ним ничего не случилось? Вот какие странные, глупые мысли крутились у меня в голове, пока я бесцельно шатался по городу.
– Покажи мне его, – попросила Васиштха. – Хочу посмотреть.
Торговый центр остался далеко позади, и теперь я шёл по широкой изогнутой улице, походившей на полумесяц. По обеим сторонам тянулись маленькие, почти игрушечные, цветные домики, слышался вой газонокосилки, доносилась музыка и трещали чьи‐то голоса. Жизнь тут как будто осталась прежней, и я даже удивился, что этот мир до сих пор существует, совсем не изменившись.
И мой дом тоже стоял на старом месте. Словно мертвец, которого вернули к жизни. Приодели, загримировали, облили духами, чтобы скрыть трупный запах, и выставили на сцену перед публикой.
Я несколько раз протёр глаза, решив, что схлопотал солнечный удар и галлюцинирую. Но дом не исчез. Он был точно таким же, каким я его запомнил в последний раз: не тронутый огнём, побелённый, с распахнутым окном. Даже уродские садовые гномы – и те никуда не делись. С ума сойти, да?
С нерешительностью я взобрался на крыльцо. Толкнул входную дверь, не доверяя увиденному, и замер на пороге.
За кухонным столом сидела Майя, одетая в тот же брючный костюм. В руках у неё была моя любимая чашка – большая такая, литровая, со сколом на ободке и надписью «У кого кружка, тот и босс».
Потрясающая наглость, правда? Я даже обиделся. И сквозь зубы бросил:
– А ты какого хера тут делаешь?
Майя беспечно пожала плечами.
– Да вот сижу жду, когда ты притащишь ко мне свою задницу. Слушай, французик, – губы её растянулись в неизменной безучастной улыбке, – кажется, в прошлый раз мы друг друга недопоняли.
– Это у тебя приколы такие? – не унимался я. – Почему здесь‐то?
– Потому что на самом деле ты всегда сюда возвращаешься, – запросто сказала она. – Разве нет? – И, не дожидаясь ответа, осведомилась: – Тут всё правильно? Я ничего не перепутала?
В мойке по-прежнему громоздилась