Шуньята под соусом демиглас. Мира ТернёваЧитать онлайн книгу.
сами посудите?
– Ты что несёшь, идиот?
– Я смотрел каждую серию! – горячился мой новоиспечённый приятель. – Все двадцать четыре сезона! Помню, как ты впервые появился! Никто не верил, что ты продержишься, а я это знал! Знал, что ты надерёшь им задницы! – Он запрокинул голову и проорал куда‐то в небеса: – Эй, Майя, слышишь? Твоя матрица дала сбой! Можешь у нас отсосать!
Я резко разжал пальцы, и он пошатнулся, едва удержавшись на ногах.
– У тебя крыша, что ли, поехала? – Пришлось на него прикрикнуть в надежде прервать поток бессвязной болтовни. – А ну, заткнись! И давай с начала, чтоб я понял.
Мужик поглядел на меня со странной смесью удивления и сочувствия, как на увечного.
– Так ты тоже не знаешь, что ли? – Он издал визгливый смешок и вдруг панибратски похлопал меня по плечу. – Ой, дружи-ище… Извини, я думал, ты в курсе. Ладно, – крякнул бродяга, что‐то прикинув в уме, и кивком указал на дверь забегаловки, – пошли пожрём, что ли. На сытый желудок горевать как‐то проще.
Я раскрыл рот, чтобы поинтересоваться, есть ли у него вообще деньги на это недостижимое удовольствие, и мужик, будто предугадав мою мысль, вытащил из заднего кармана джинсов пригоршню золотых монет. Тут я окончательно обалдел.
Видимо, у меня слишком явно вытянулось лицо, потому что он улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов, и сказал:
– Подарочек от Майи. За неразглашение коммерческой тайны, – подумав, выдал он неожиданно умную фразу, смысла которой я, впрочем, тоже не понял. Но решил не уточнять и ввалился в забегаловку вслед за своим благодетелем. В конце концов, в моём положении отказ от обеда был бы равен самоубийству.
Внутри стояла страшная духота, ещё хуже, чем на улице. Единственный на весь зал вентилятор не работал, отчего казалось, что воздуха не было вовсе, только вакуум. Потерявшись в пространстве, я повалился на первый попавшийся по пути столик, снеся стоявшие на нём солонки и бутылочки с соусами. Раздался грохот, снова послышалась неразборчивая речь.
На границе сознания вдруг вспыхнула мысль: ого, да это ж страйк! Она показалась до того забавной, что меня скрутило хохотом. Я сполз на стул и закрыл руками лицо.
– Чего она хочет? – спросил мой приятель, усевшись напротив. И кивнул в сторону разъярённой старухи, которая, подойдя к нам, снова принялась визжать и размахивать руками.
Оглядев обоих, я скептически хмыкнул:
– А я похож на дипломированного переводчика с вьетнамского?
– Да откуда мне знать?! – поджал губы мужик. – Вы ж, узкоглазые, все на одно лицо! – с потрясающей простотой наглости взвизгнул он.
Я припечатал ладонью липкий от жира стол. Меня вдруг захлестнуло острое справедливое возмущение. Такой силы, что от недавней осоловелости не осталось и следа.
– Ты ёбаный расист! Да я, блядь, наполовину чистый ариец! Меня, в конце концов, зовут Реми, понимаешь ты или нет?! Реми, а не какой‐нибудь Хуй Мин! И я в душе не ебу, что она несёт, потому что не говорю ни по-вьетнамски, ни по-корейски, ни, блядь, по-камбоджийски! Tu vois ce que je veux dire?