Любовь дарующие: рассказы о любви, надежде и мурчащих котах. Людмила ЛавроваЧитать онлайн книгу.
потом все разбредутся по дому, чтобы приготовиться ко сну. Но спать, конечно, никто не пойдет, а будут сидеть на ступеньках веранды долго, почти всю ночь, и тихо петь, пока не уснут на руках младшие. И тогда Мурзику можно будет выбраться из своего укрытия, пройти по сонно притихшему дому и пристроиться под боком у кого-то из малышей. И чья-то маленькая ладошка шлепнет его по боку, а потом зароется пальцами в пушистую шерсть. И он замурчит тихонько, прогоняя плохие сны, а потом уснет и сам, слушая сквозь дрему, как тихо дышит вокруг счастье.
Девятый вал
– Ира, не ори!
– Я не ору! – Ирина смахнула с глаз челку и выдохнула.
Достали! Почему все время от нее кто-то чего-то хочет? И ладно бы на работе! Но дома та же песня! Только присела отдохнуть, чай себе сделала, а тут сын со своим вечным:
– Мам, я забыл! Мне на завтра надо сочинение написать и проект по биологии сделать.
Прекрасно! Полночи веселья обеспечено! Потому что сына она, конечно, отправит спать, ведь даром, что у него вторая смена, но утром-то – тренировка. А много он там наплавает, если не выспится? Соревнования на носу. И так каждый день стонет, что в команду не возьмут.
– Мам… – Святик прижался к плечу матери и поцеловал в щеку. – Прости! Я правда забыл. А сочинение только сегодня задали.
– Тогда почему даже не начал писать? – Ирина открыла учебник.
– Да когда? Сначала на тренировке был, а потом к бабушке ездил. Она помочь просила.
– Ладно. Я поняла. За бабушку – спасибо! Эта картина, что ли?
– Ага! Описание надо.
Ирина вздохнула. И куда деваться? Придется писать.
Вообще-то такие задания она в школе любила. Ей нравилось рассматривать картины известных и не очень художников, придумывать, каким словами можно описать свои чувства и размышления.
Картина, на которую показывал сын, была у Ирины одной из любимых. «Девятый вал»… Ирина вспомнила, как впервые увидела эту картину, когда ходила в музей с бабушкой. Они пришли тогда с экскурсионной группой, но десятилетняя Ира не пошла дальше зала, где висело это полотно.
Она так и застыла тогда, завороженная, ошеломленная. Люди шли мимо, иногда задевая ее, а она все стояла, замерев на одном месте, и даже дышать почему-то боялась.
Что было в этой картине такого? Она не могла бы тогда сказать. Но Айвазовский так и остался после этого похода в музей ее любимым художником.
Бабушка, которая хватилась Иры только под конец экскурсии, забегала по залам, ища внучку, но когда нашла – ни слова ей не сказала. Встала рядом, разглядывая картину, и спросила:
– Что чувствуешь?
– Страшно… И… хорошо… Почему так, бабуль? Ведь это странно?
– Ничего странного. Видишь эту волну? Она страшная, да. Но идет мимо. Люди останутся живы. Ты – молодец! Поняла самую суть.
Ира тогда буквально расцвела. Еще бы! Услышать от бабушки такую похвалу! Зинаида Михайловна была очень скупа на это. Обычно Ирина слышала что-то вроде:
– Ира, не сутулься! Ты похожа