Попрощайся!. Олег КожинЧитать онлайн книгу.
ненависть.
Ночью, когда уснули все, кроме пухлой девочки, он собрал эту ненависть, сконцентрировал в израненном ватном сердце… и, впервые в жизни, зарычал. Неуклюже, путаясь в лапах, он сделал первые шаги. Он задрал нос, принюхиваясь к острому аромату страха, стекающему с высокой-высокой кровати. Он раскрыл пасть и щелкнул зубами. А когда девочка завизжала и комната наполнилась светом, беспокойством и колонноподобными ногами родителей, он плюхнулся на пол, широко распахнул глаза и умильно вывалил язык.
Конечно, родители не поверили маленькой пухлой девочке. Они стыдили ее и говорили, что медведь хороший. А он каждую ночь рыскал под лестницей высокой-высокой кровати, злясь, что мягкие лапы слишком слабы, чтобы затащить его неуклюжее тело наверх. В отместку за бессилие он переворачивал вещи, угрожающе рычал, клацал зубами. И отходя подальше, все старался поймать взгляд своей жертвы. Отныне он самый страшный хищник на планете Земля. Отныне он гроза Арктики. Отныне он прирожденный убийца.
До того как Швея стала для него просто Швеей, он называл ее Большой Белой Медведицей.
Он верил ей.
Он был хорошим медведем.
А стал плохим.
– …Отказываются что-либо замечать. Ариша, внучка моя, всегда была, мягко говоря, в теле, а за последние пару недель отощала, кожа да кости. Так не видят в упор! Хотя раньше пылинки сдували. На дачу со мной лишний раз ребенка не отпускали, потому что там, прошу прощения, уборная на улице. Врача вызывали на каждый чих. А тут Ариша прямо бледная тень самой себя – родителям же хоть бы хны! Зато медведь этот, будь он трижды неладен, теперь им вместо ребенка. Пылинки сдувают, обижаются, если про него скажешь что-то не то. Такое поведение… знаете, Елена, если бы я не так хорошо знала своих дочь и зятя, я бы подумала, что они связались с наркотиками. Это какая-то зависимость, право слово!
– Да нет, это уже просто эпидемия, – пробормотала потрясенная Лена.
Чай Фаины Григорьевны давно остыл. На недоеденный сэндвич Лена даже смотреть не могла. Жан, так и не проронивший ни слова, еле слышно постукивал пальцем по опустевшей бутылочке из-под морса.
– Что вы имеете в виду?
– Ярик… Ярослав, мой младший брат. Он вчера познакомился с мальчиком, который думает, что его игрушка оживает по ночам.
– Вот как?! – оживилась Фаина Григорьевна. – Елена, а вы, случайно, не знаете, где живет этот мальчик?
– Где-то за библиотекой, чуть выше улицы Пушкина. – Лена пожала плечами. – Точного адреса не знаю. Не скажу, что я сильно интересовалась.
– А точного и не нужно. Жан, вы понимаете, что это значит? – Фаина Григорьевна многозначительно изогнула бровь. – Моя гипотеза находит уже третье подтверждение.
Жан едва заметно поморщился:
– Родные Фаины Григорьевны тоже живут на улице Пушкина, но ниже тебя, около фонтана. И Фаина Григорьевна считает, что проблема тут именно в улице. И еще считает, что я… м-м-м… – Жан замялся, явно не зная, как продолжить.
– …эксперт, –