Попрощайся!. Олег КожинЧитать онлайн книгу.
бульвар – и прямиком в парк Пятидесятилетия пионерской организации. Кто такие пионеры, Лена помнила смутно: вроде такие ребята в красных галстуках, с девизом «один за всех». Или это мушкетеры? Как бы то ни было, от этого парка можно было быстро спуститься к Неглинскому кладбищу, а там вновь на Набережную. И уже оттуда, если оставались силы, Лена топала вдоль озера по улице Варкауса. Если же сил не оставалось или она забывала купить по пути пирожок, можно было двинуться в сторону дома.
Сегодня Лена про еду не забыла. Однако стоя возле уличной кассы «Макдоналдса», вдруг обнаружила, что мелочи в кармане не хватит даже на самый дешевый бургер. Сытный завтрак, приготовленный неожиданно покладистым братом, организм давно сжег и теперь настойчиво требовал дозаправки. Лена недовольно поджала губы и отошла, пропуская очередь. Еще раз вспомнила, что родители не оставили ей денег и списка покупок. Это было так на них не похоже, что смутное чувство тревоги поселилось в Лениной голове, где-то чуть выше виска. Пока еще маленькое, хилое, оно настойчиво толкалось и обещало вымахать до размеров дракона, дайте только повод!
Это казалось тем удивительнее, что мир вокруг оставался светлым и радостным. Стояла необычайно теплая и сухая для начала сентября погода. Янтарным отблеском разливалось по рыжеющей листве солнце: тронь ветку – и просыплется капелью. Люди ходили улыбчивые, рассеянно-нездешние, словно недопонимая, куда подевалось лето. Ведь было же, только что было! Даже машины, блестя телами, проносились мимо с каким-то шмелиным звуком. Не то чтобы такие вещи Настоящему Готу по душе… но кто станет протестовать, когда встречный ветер, как в аэротрубе набирающий скорость на улице Пушкина, ласкает лицо, красиво отбрасывает волосы назад и треплет оборки черной юбки! Могильная сырость и тлен хороши для чатов и соцсетей, когда компанию тебе составляют кружка с чаем и мамины оладьи.
Возвращалась Лена в смятенном состоянии. Подпорченная размышлениями о странностях с родителями прогулка не принесла должного удовольствия. На протяжении нескольких километров, отделяющих ее от дома, у Лены было время подумать, и она использовала его на все сто. С каждым новым шагом червь сомнений становился толще и длиннее, обрастал костяными пластинами и шипастыми наростами. Вспомнились и механические движения папы, и непонятная настойчивость, с которой ей всучили эту дурацкую куклу. Задумавшись на повороте во двор своего дома, Лена едва не столкнулась со стайкой подростков примерно ее возраста.
Девчонки, мгновенно оценив Ленин макияж, куртку-косуху с многочисленными молниями и тяжелые ботинки, заулыбались и, наклоняясь друг к дружке, что-то забормотали, красноречиво стреляя глазами. В другое время Лена бы просто прошла мимо, но, как назло, именно в этот момент образовалась звенящая пауза между песнями, в которую и ворвался тонкий девичий голосок:
– Из две тысячи седьмого звонили, черную помаду обратно просили!
И даже так Лена все еще могла сделать вид, что не расслышала