В один прекрасный день. Ольга ШиферманЧитать онлайн книгу.
по полной…
Татьяна Петровна
Татьяна Петровна – это соседка по коммунальной квартире, где прошла большая часть не только моей жизни, но и жизни моих бабушек и дедушек. О Татьяне Петровне я знаю совсем немного, урывками, хотя и застала еще то время, когда она жила за стенкой нашей комнаты – не одна, а со всеми своими домочадцами. С соседями мы ладили как могли, но жили совсем не дружно. Они не умели уважать даже друг друга, а уж в каждом, кто не из их норы, видели только врага, по принципу: кто не из нашего прайда – тому не положено место под солнцем.
В детстве я была поражена тем, что Татьяна Петровна, у которой трое взрослых детей, совершенно безграмотная – она не умела прочесть ни одного слова.
Став постарше, я была изумлена еще одним открытием по поводу Татьяны Петровны: ее били – и муж, и сыновья. У нас в семье никого никогда не били, и я все никак не могла взять в толк, как она живет такой жуткой жизнью.
Затем, уже в студенческие годы, я узнала о том, что младший, любимый сын Татьяны Петровны – Анатолий – покончил жизнь самоубийством. Толя разительно отличался от всех своих родных тремя качествами: он был очень красив, добр и тяжело болен шизофренией. Я таращилась во все глаза на Татьяну Петровну, не понимая, как после ЭТОГО она спокойно ходит в магазин, квасит капусту и драит полы в квартире. Я не знала тогда, что именно с той поры она каждое утро, в любую погоду едет в церковь.
Со дня смерти Толи прошло много лет, и жизнь успела перетасовать наши семьи так, что в людной когда-то коммуналке остались только я и Татьяна Петровна.
К этому времени я закончила институт, устроилась на работу, ходила в театры и музеи, принимала гостей и оставляла ночевать засидевшихся допоздна друзей. А в комнате уже очень старой Татьяны Петровны всегда было тихо-тихо и сумрачно, она экономила электричество.
Но оказалось, что последнее откровение о Татьяне Петровне меня еще ждет. Однажды на кухне она рассказала мне про случай, который все никак не может забыть. Во время войны в дверь позвонил незнакомый мужчина и буквально умолял ее дать хоть какую-нибудь еду. И она сунула ему завернутый в тряпку кусок протухшего сала, чтоб только отвязаться от него.
И вдруг стало видно, как этот несъедобный кусок сала висит камнем на ее долгой и трудной жизни.
Ни слова
Прошло целых двадцать лет – или всего двадцать лет с той поездки на море. Я прекрасно помню о ней, но сейчас она никак не воссоздается целостной картинкой, как, впрочем, и большинство моих воспоминаний. Хотя отдельные фрагменты и общую тональность этого кусочка жизни, вырванного из обкатанной обыденности, я не забыла.
Наступило лето, в Москву пришла жара. И я, и он хотели быть вместе. И тут, как нельзя кстати, знакомые друзей предложили нам на целых три недели свою дачу на окраине Одессы.
От этого города и этой дачи живым осталось пленительное ощущение праздника и