Синие горы. Елена ЧубенкоЧитать онлайн книгу.
поднял и не понял: весу, что в баранушке.
Потом уж, познакомившись толком, часто гуляли с нею по берегу реки, вслушиваясь в перекатные разговоры струй, птичьи переполохи. Юркими молниями чертили воду береговушки, вспархивая из норок в обрыве берега. Но больше всего нравилось Нине слушать кукушек за речкой. Перекликались они с одного края острова до другого, наперебой хвастались, кто больше накукует годков. И Нина часто просила: «Перенеси меня за протоку. Хочу рядышком постоять, послушать». Нес её Николай туда бережно, как в первый раз в переулке. А она станет под тополем, бывало, замрёт и спросит: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить?» Смотрит счастливыми глазами на своего Кольку и, как дитё малое, считает, сколько годков ей кукушки насулили[1].
Радовались они своему крошечному домишку, когда впервые переступили его порог. Украшала его Нина как могла занавесками с выбивкой, и казалось, что милее их уголка не было. Потом родился сын Сашка. Всю душу в него Нина вложила, потому как Бог больше не дал ребятишек, двоих потом не смогла выносить, скидывала. Потому дороже парнишки и не было никого на свете, видели в нём своё продолжение. Наверное, и сломалось что-то в ней с того момента, как поняла, что он будет спешить не домой, а в чужую избу.
Раскрутив леску с удилища, Николай насадил на крючок кусочек хлебного мякиша. Собственно, рассчитывать на улов смысла не было – надо было на восходе подаваться или на вечерней зорьке. Но выслушивать дома от жены бесконечные варианты разговора с несгибаемой будущей родственницей не хотелось.
Досадливо поморщившись от нахлынувших мыслей о предстоящей свадьбе, пошёл Николай по берегу, с удовольствием втягивая ноздрями речной свежий дух.
А я в ответ на твой обман
Найду ишшо кудрявее,
А наш роман – и не роман,
А так, одно заглавие… —
потихоньку затянул он полюбившуюся ему песню из какого-то недавнего кино.
Сколько ни бросай попусту леску в воду, а домой идти надо. Выходной и так прошёл почти бесцельно. И до темноты по берегу не побродишь, хоть и очень хотелось. Да и время вечерней уборки уже подошло. Вздохнув, пошёл Николай к своему огороду. Привычным путём вернулся к бане и провёл обратный ритуал: поменял болотники на калоши, уложил удочку на её законное место и двинулся в сторону дома.
Супруга, к его удивлению, притихла. Видимо, отсутствие зрителя в его лице позволило закончиться концерту.
– Плитку погляди, что-то совсем как неживая, – буркнула жена. – Второй час мясо варю.
Безропотно взяв в руки старенькую плитку, Николай сел на табурет и с удовольствием поковырялся в её чреве. Хоть что, лишь бы не возвращаться к навязшей в зубах теме свадьбы.
– Отжила, однако, плитка, мать. Либо выбросить, либо конфорку новую искать.
Помыл руки и присел к столу. Налил стакан чая, взял кусок калача и, щедро намазывая его сметаной, отправил в рот.
Супруга даже не присела.
Насулить – наобещать.