История моей жизни. Воспоминания военного министра. 1907—1918 гг.. Александр Федорович РедигерЧитать онлайн книгу.
считал, что в таком виде грамоты являются уже не личной его милостью, а актом правительства. Грамоты не могли быть выданы, кажется, Амурскому, Уссурийскому и Семиреченскому войскам.
5
Пропуск в тексте.
6
20 января 1907 года. – Ред.
7
Положение о ней было утверждено лишь 6 апреля 1906 года.
8
Военный министр Сахаров мне рассказал, что государь приехал благословлять в поход бывшую дивизию Поппена, которой тот еще не сдал. Поппену, стоявшему на правом фланге, государь не подал руки. Поппен все же остался на службе не только во время войны (когда отставок не было), но и после ее окончания.
9
Тогда же было решение уволить еще одного начальника дивизии, Нечаева, кажется, за пьянство при нижних чинах.
10
Он был приятелем Березовского и служил в Петербургском округе.
11
До 1917 года.
12
Батьянов, помнится, уехал уже раньше в отпуск.
13
Рассказано мне Н. Н. Сухотиным.
14
От приехавших из армии лиц я уже получил сведения о старческой забывчивости Линевича. Впоследствии Куропаткин, для характеристики Линевича, говорил мне, что когда началось восстание во Владивостоке, то Линевич упорно твердил, что это аграрные беспорядки, хотя для таковых там не было никакого повода.
15
Эта сцена показывает, какие истины можно было говорить государю в лицо, даже человеку к нему не близкому.
16
Об отношении Присутствия к Линевичу можно судить по тому, что его не нашли возможным пригласить на заседание обычным порядком, а для этого к нему лично поехал председатель Присутствия генерал Винберг. Забелин мне сообщил (8 октября), что в Присутствии возбуждался вопрос: может ли его председатель писать Линевичу отзыв или же он должен писать ему рапорт? Янушкевичу удалось отстоять форму отзыва.
17
Об офицерских чинах дела, во всяком случае, поступали ко мне, когда наказание требовало высочайшего утверждения.
18
Напомню, что в этот же день Линевич приехал в Петербург, а я утром этого же дня уговорил государя поручить рассмотрение его дела генерал-адъютанту Рихтеру.
19
Лишь в виде очень редкого исключения я принимал не у письменного стола, сажая посетителя на диван и садясь на стул около него. Это делалось для послов, Воронцова-Дашкова и для старика Суворина, посетившего меня после своего юбилея.
20
При содействии Каульбарса его удалось перевести на должность эскадронного командира в Крымском татарском полку, формировавшемся тогда из прежнего дивизиона. Во всяком другом полку он «сел бы на шею» многим офицерам.
21
В этих сведениях правда была переплетена с фантазией; но это я узнал лишь много позже, а тогда считал их верными.
22
Впоследствии