Енисей наш батюшка. Evgenii ShanЧитать онлайн книгу.
и деревни начинали опасаться пожаров. Сельсоветом назначалось круглосуточное дежурство по деревне. А чтобы жители спали спокойно, зная что ситуация под контролем, пожарный сторож стучал в колотушку. Я застал этот атрибут спокойствия сибирских деревянных сёл. Тук-тук, тук-тук, тук-тук….. всю ночь кто-то ходил по деревне и наблюдал за всем, что происходит. Пожара на моей памяти не было ни разу. С вечера и мне давали постучать. Коля садился на велик, я сзади, и один рейс по всей деревне мы проделывали. Интересно, но собаки почему-то не мешали.
Дерево постепенно уходило из жизни, оставаясь только в памяти стариков, в навыках старообрядцев и чалдонов. Если срубить дом из кругляка ещё кто-то может, то выбрать правильно дерево для постройки – целая наука. Мало положиться только на природные свойства хвойных деревьев, сосны и лиственницы, надо уметь вовремя их срубить, что баланы не рвало потом при сушке, не вело до укладки в сруб. На моих глазах с берега ушли деревянные лодки, сменились на лёгкие и быстрые дюральки. Заплоты из дранки и стены дворов из расколотых пополам узких брёвнышек сменились на штакет. Но запах дерева так и остаётся запахом сибирских сёл. Смолёвый, живичный запах свежего киля лодки торжественно лежащий на верстаках.
Лодки делали всего несколько мастеров в деревне. Начинали по весне на берегу. На сооружённом верстаке-стапеле в высоту человеческого роста укладывалась килевая доска, вернее – брус, которые вытёсывался из сосны топором вручную. При помощи клиньев на стапеле киль выгибался, прилаживался к нему транец и форштевень и, работа на несколько недель замирала. Не знаю, в чём причина. Может, давали высохнуть этому остову будущей лодки, лодки, которая дала имя всему северному народу – «челдоны». Потом вдруг в два дня лодка стягивалась, в остов вкладывались шпангоуты, нашивались дощатые борта, а через недельку разводили вар и смолили уже готовое плавсредство. Такое действие всегда походило на чудо. На них рыбачили и ездили в гости по соседним деревням. Моторы и вёсла, а парусов я не застал, хотя говорят, были и они.
В один яркий солнечный день Верка Горченёва не пришла играть, а крутилась возле дома в новом праздничном платье. К ним приехали гости с Ангары. Кержаки – народ нелюдимый, сколько приехало гостей я не знаю, но через день на берегу появились два бородатых взрослых мужика. Вместе с дядей Веной и дядей Лёней Носковым они налаживали стапель. Из-за реки приплавили два толстых осиновых балана. Будут делать долблёнки. Работа продолжалась неделю, сначала осиновые брёвна пилились пилой, но только в грубых формах. Весь процесс проходил вручную, специальными долбёжными широкими долотами. Постепенно стал вырисовываться силуэт лодки. При длине 10—12 метров борта были невысокими, напоминала она индейскую пирогу и сверкала свежими белоснежными боками. Как умудрились так выдолбить, чтоб толщину днища угадать верную. Я ломал голову, пока Коля не показал мне несколько кедровых