Вдохновитель жарких прений. Сергей ДаниловЧитать онлайн книгу.
позоре,
От мыслей пухнет голова.
Возможно ль склеить блюдо страсти,
Собрав осколки по углам?
Где для любви найти запчасти,
Молчащей зло по вечерам?
С интригой разобраться разом —
В аффекте придушить тебя?
Заснуть, наполнив кухню газом,
Стыдом погибельным кипя?
Молчать, как будто всё нормально?
Не замечать опухших век —
Насколько эмоционально
Тебя томит со мной ночлег…
Клубок змеиный копошится,
Дум трезвых отравляет нить.
Я не могу никак смириться —
Тебя к другому отпустить.
Лопнувшие обиды
Сожгу я поленья позора
И хворост напрасной тоски.
Без лишнего шума, фурора
Расстанусь с бедой по-мужски.
Навечно отправлю печали
На дно безмятежных морей,
Чтоб сердце они не терзали,
Не портили радужных дней.
Сундук соберу огорчений,
Поглубже зарою в песок…
Забудется вкус поражений,
Дрожащий под дулом висок.
В синь неба отправлю обиду —
Она улетит, словно шар.
Не стоит справлять панихиду,
Цепляться за старый кошмар.
Пускай уплывает степенно,
Дрейфует к далёким мирам,
Где звёзды сияют нетленно,
Другим поклоняясь богам.
Шар лопнет, достигнув светила,
Наткнувшись на счастья лучи,
И боль, что недавно душила,
Прольётся сияньем в ночи.
Ходячий труп
Прожить я смог десятки лет,
Храня твой образ утончённый,
И приобрёл иммунитет,
В делах сердечных искушённый.
Я обошёл тебя во всём:
В образованье и доходах,
Элитным окружён жильём,
Парю в немыслимых свободах.
Могу отправиться в круиз
По необъятным океанам,
Имею пару нужных виз,
Чтоб путешествовать по странам.
Готов нанять кабриолет
И колесить по серпантину,
Вселенский закатить фуршет,
Купить престижную картину.
Идут года, пестрят вожди,
Победные играю роли…
Ходячий труп с ножом в груди
Тобою причинённой боли.
Читатель последней страницы
За спиною достаточно злых передряг.
Тяжким грузом лежат за плечами
Расставанья паскудные, ярость атак,
Шторм обид, безнадёжность цунами.
Но с годами желаннее кажется штиль —
Не тайфун перманентных скандалов.
Вырождаются страсти в смешной водевиль,
В череду неизбежных финалов.
Верность – чувств атавизм, а страдания – хлам,
Превратился костёр в головешки.
От последней измены – невидимый шрам,
Нету боли в ехидной усмешке.
Безмятежность становится ценностью вдруг,
Размышленья