Мир Гаора. 5 книга. Ургайя. Татьяна Николаевна ЗубачеваЧитать онлайн книгу.
тут с тобой лясы точу.
Нянька ловко выхватила у него из рук бутылку и спрятала к себе под платок.
– Всё, иди, ложись, отдыхай, дети в порядке, на усадьбе порядок. Лишь бы он до Мокошихи дотянул.
Про Мокошиху Коррант слышал многое, даже пару раз видел издалека эту высокую худую рабыню с гордой, прямо-таки королевской осанкой. Кто был её владельцем, никто не знал, как и её возраст. За кем-то она, конечно, числилась, в каком-то посёлке или чьей-то усадьбе жила, но все относились к ней с плохо скрытой суеверной опаской. И раз Нянька позвала её лечить Рыжего… то ему и в самом деле нечего соваться. Коньяка, конечно, жалко, но как-то всё остальное ещё дороже. И он вернулся в спальню, где его уже ждали кувшин с квасом, перестеленная кровать и Милуша с Белёной, весёлые, ласковые и услужливые. Он довольно быстро отправил их отдыхать, поспал, встал, совсем успокоившись, и вернувшись в кабинет уже спокойно, на трезвую во всех смыслах голову перечитал оставленные ему заезжей сволочью документы.
Купчая и квитанция об уплате налога были заполнены с соблюдением всех формальностей и ничего нового не дали. А вот карта… к пометке «шофёр» добавлено «телохранитель», в графу навыков «владеет рукопашным боем», а к трём единичкам категории добавлен плюс. Категория «Экстра». О рабах с такой категорией он только слышал, но ни разу не встречал. Что и понятно: категорию «экстра» не продают. Надо быть сумасшедшим, чтобы продать такую ценность, дважды сумасшедшим, чтобы купить такого раба, беззаветно преданного, готового выполнить любой, но не твой приказ, потому что не ты, а кто-то другой сделал из него «экстру», настроенного на полное подчинение одному единственному человеку, но не тебе, и трижды сумасшедшим, чтобы указывать это в официальной карте. Хотя… чтобы оправдать несуразно высокую цену? Или ещё одна пакость? Будем ориентироваться именно на этот вариант. И тогда сейчас всё зависит от Няньки и таинственной Мокошихи. А ему остаётся только ждать.
…сверкающая холодная белизна вокруг. Он падает, вверх или вниз, хотя падать вверх нельзя. Где он? Он нигде. Это ничто. Он никто, и звать его никак, и вокруг ничто. Его нет, он растворяется в сверкающей обжигающей холодом белизне, ещё немного, ещё чуть-чуть потерпеть, и его не будет, и больше ничего не будет, надо ещё чуть-чуть потерпеть…
Придя на рабскую кухню, Нянька строго посмотрела на сидящих за столом:
– Про Мокошиху что слышно?
– Сказала, не замедлит, – ответила бегавшая за ней Басёна.
Красава вздохнула.
– Мы его напоить хотели. Не принимает нутро, выливается. И не чувствует ничего.
Трёпка шмыгнула носом и повинилась:
– Я лапнула его, а он…
– У тебя одно на уме, – отвесила ей подзатыльник Жданка. – Кирпичи мы к ногам ему приложили, а он…
Мужчины угрюмо молчали. Нянька снова кивнула:
– Так. Я сейчас к себе зайду, а потом у него буду. И не лезьте никто. Сами управляйтесь. Большуха, Тумак, чтоб порядок был, поняли? Недосуг мне сейчас. Мокошиха когда придёт, ну, она сама дорогу найдёт.
И ушла.
Ужин закончился в сосредоточенном строгом