Нигилист-невидимка. Юрий ГаврюченковЧитать онлайн книгу.
не стал кочевряжиться, потому что не знал, когда в следующий раз придётся поесть.
Ожидание составляло изрядную долю подпольной работы. Бездействовать приходилось чаще, чем хотелось бы, из соображений хранения тайны. Сидеть тихо и не торопить события, чтобы они не обернулись против тебя. Ловить момент. Савинков наслушался об этом в ссылке. Годами обсуждать акцию, месяцами следить, а потом откладывать теракт в связи с изменением обстоятельств и начинать подготовку сызнова. Многие не выдерживали. Нервы сдавали, и люди уходили насовсем. Или опускали руки и превращались в бесполезных демагогов, выгоревших изнутри и не способных на действие, для которых прежние убеждения сделались пустым звуком. Савинков встречал таких, омертвевших до полного безразличия ко всему и к себе лично. Были те, кто всю жизнь кропотливо планировал сложнейшие покушения, но так и не снискал лавров Халтурина.
Подпольная работа вхолостую казалась мучительнее вынужденной инертности в тюрьме. Переезд в Вологду стал издевательством чище тюрьмы. Привыкший к кипучей деятельности в столице Савинков жаждал авантюры. Больше дела! Он не хотел состариться, готовя теракты. В ссылке жили анархисты, чьи догмы и методы импонировали ему всё больше. За время вологодского сидения товарищи-марксисты опротивели до полного отторжения их суесловий и воззрений. «Да не уподоблюсь им вовек!» – однажды сказал, как отрезал, самому себе Савинков и начал готовиться к побегу.
«Привыкай, брат… – он побарабанил пальцами по столу. – Нет, врёшь, брат, – с весёлой злобой подумал он. – Привыкать я больше не буду. Сам привыкай! Засиделись тут по дачам. Помещица без поместья. Не революционная борьба, а сон в Обломовке».
Савинков отогнал от лица квёлую муху. Он торчал на кухне в одиночестве. Марья доварила щи и пропала. Юсси переколол дрова, заправил топку в пристройке и тоже улетучился. С пассивным застольем примиряли мысли о затяжном переходе по жаре, который сейчас проделывал бы, не встреться Ежов. «Из двух зол выбрал меньшее, но почему в последнее время приходится выбирать только из зол?» – Савинков сильнее заколотил пальцами по столу. Тут же, словно подслушивал, у порога возник чем-то нервированный репортёр.
– Хорошие новости, – начал он, запинаясь. – Ступай, брат, за мной. Надоть.
4. Скубент и англичанка
Департамент полиции на набережной реки Фонтанки был наполнен шумом, который производит крупное присутствие в разгар дня. Тем ничтожнее делались под толстыми сводами подвального каземата крики истязаемого деликвента. С теми, кто посягает на изменение существующего политического строя, у Анненского разговор был жёсткий. Чтобы не попортить рук, Александр Павлович пользовался кастетом.
Арестованный сидел на крепком дубовом стуле, привязанный за лодыжки. Руки были заведены за спинку и там скованы. Как бы ни дёргался преступник, высвободиться оказалось выше человеческих сил. Наручники представляли собой два скобы с проушинами, через которые был пропущен стальной прут, и намертво скрепляли верхние конечности допрашиваемого, лишая