Солдатская баллада о войне. Сергей АщеуловЧитать онлайн книгу.

      О град Петра!.. Ты знал: события назрели,

      Их в дни лихие дядя Ваня увидал,

      И как расстреливали зодчего Растрелли,

      И как народ восставший храмы осаждал.

      Навстречу двигались лавинами шинели

      И разбивались друг о друга, как волна.

      За Бога белые, безбожные краснели —

      Так началась в стране Гражданская война.

      Полк дяди Вани в Смольный выступил из Стрельны,

      Но был подавлен казаками как мятеж.

      Им приговор грозил за бунтовство расстрельный.

      К их счастью, Керенский удрапал за рубеж.

      Поздней Советы полк переформировали,

      Послав конвоем с грузом золота в Москву.

      Потом в Гражданской на тачанках воевали —

      На брата брат. И не во сне, а наяву.

      Шёл бой за станцию. На рельсах бронепоезд.

      Полк дяди Вани его должен захватить.

      В нём беляки и вся антантовская помесь

      Пытались всячески прорыв не допустить.

      Уже в преддверии конвульсий и агоний

      Спецслужбы контры учинили холокост:

      Закрыв три сотни арестованных в вагоне,

      Зажгли и попросту пустили под откос.

      Ворвавшись с ходу, дяди-Ванина тачанка

      Неслась к вокзалу по перрону меж путей.

      Встав дыбом, кони стали ржать, прервав молчанку,

      Когда услышали истошный крик детей.

      Там, где тупик и искорёженные рельсы,

      Стояла дымная, удушливая мгла.

      В ней в языках огня метались погорельцы,

      Вокруг лежали распростёртые тела.

      Нет сердцу большего страдания на свете,

      Насквозь пронзающего мантию души,

      Чем от бессилия того, что плачут дети,

      И боль в глазах их, как и слёз, не осушить.

      Что было силы конармейцы побежали

      На помощь тем, кто из огня спасал людей.

      И скорбным взглядом в путь последний провожали

      Битком гружёные упряжки лошадей.

      Не всех бойцы сумели вызволить из ада —

      Кто задохнулся, кто-то заживо сгорел.

      А с бронепоезда вытряхивали гадов,

      Поставив к стенке, учинили им расстрел.

      В той суете среди шинелей обожжённых

      Стояли группами простые мужики

      И с ними рядом дети, матери и жёны —

      Кто жив остался страшной смерти вопреки.

      Но были те, кто отошли и кучкой сели,

      Они последними покинули вагон.

      На них лохмотья обгорелые висели

      Армейской формы без ремней и без погон.

      Потухший взгляд, мол, это их вина в утратах,

      Но дядю Ваню в них другое привлекло:

      Он опознал в одном двоюродного брата,

      Всё им рассказанное сильно потрясло.

      Село родное их, далёкая Талдинка,

      В осаде белых находилось пятый день.

      (Свидетель этому и был братишка Гринька.)

      Все ждали помощь из соседних деревень.

      Талдинских горстка с целью выставить преграду

      На