Тяжкие последствия. Дмитрий ТараторинЧитать онлайн книгу.

      Плачет, пророчит кот-Гамаюн —

      На цепь посажен, хоть и не юн.

      Был бы, как надо котом-Баюном,

      Его бы пускали к хозяину в дом.

      Жрал бы на золоте,

      За ухом гладили б,

      Но не хотелось подохнуть блядью.

      Нет, зима уже не близко —

      Здесь она, нависла низким

      И шершавым потолком —

      Никаких уже «потом».

      Спряталась луна в овраге,

      Нету в ней уже отваги

      Людям души вынимать

      И зверью сигналы слать.

      Фенрир по лесу идет

      Звезды, походя жует.

      Он ничем уже не связан,

      Да, и в общем не обязан

      Выполнять свой страшный долг.

      Просто он по жизни волк.

      Сегодня вторник, а завтра будет среда

      И мало кому понятно, какая это беда —

      Быстрее песка сквозь пальцы, чем паровозный дым

      Утекают те дни, где мы остаться хотим.

      А бывает, что даже гораздо хуже, вовсе, совсем не хотим

      И гоним их на хрен прочь и куда-то вперед глядим.

      Это совсем уж гнилой расклад, ведь все равно ничего не видать,

      А гнать то, что есть, ради того, чтоб лучшего ждать?

      Это уже бред тяжелый, но в нем почти все живут,

      В смысле умирают, пока совсем не умрут.

      «Остановись мгновенье!» – тоже не вариант,

      Мухой в янтарном миге, сам себе будешь не рад.

      Нет, это все понятно, что сам ты бессмысленный скот,

      Иначе в твоей бы жизни все было наоборот.

      Шиворот в смысле навыворот и перманентный кайф,

      Однако в собственных же глубинах ты знаешь – не вечен драйв.

      То, что прет поначалу, обламывает в конце

      И оставляет лишь знаки глупых страстей на лице.

      Но вот, это слово сказано – вечность – искупит все.

      Еще усилие воли и ты увидел ее

      Сквозь тусклое стекло, но все равно сияет.

      ты об этом читал так много и прочтенное вдохновляет

      На веру…,

      но завтра то опять среда

      С ней что-то нужно сделать раз, блин, и навсегда

      Вечное возвращение иначе сожрет и не поперхнется

      И Ницше в гробу не перевернется.

      Куда оно его возвратило?

      Уже не спросишь, его уж там давно растворило

      На элементы, элементарнее некуда

      Такова уж природа паскуда

      Всех и все подряд растворяет, что мило и что не мило,

      Это все, говорят, пускали на мыло,

      Якобы его поклонники —

      черно-униформники.

      И во всем виноват был, на самом деле, Хьюго Босс,

      Но наказания, как это ни странно не понес.

      А еще там была красотка Лени, потом полюбившая Африку.

      Это так хитрая старая бестия отмазывалась за свастику.

      Эстетика вообще страшная сила, страшнее, чем пулемет.

      С этакой красотою мир совсем пропадет.

      Но во вторник эстетики не случилось, и он подходит к концу

      Не считать же погруженьем в эстетику поездку по Садовому кольцу

      Не вечному, не бесконечному

      Хоть это радует…

      Красными штанами с лампасами наградили Понтия Пилата,

      все как оно и положено – от председателя наркомата.

      Понтий Пилат штанам рад,

      Но странная мысль: а может я гад?

      Может, тот парень не виноват?

      Но тут же, в ответ сам себе: мой друг,

      Ты разве забыл чистоту своих рук?

      Голова (проверил) – холодная, сердце – горячее —

      значит все правильно, как же иначе?

      Жизнь кончается внезапно,

      Неизбывно, непонятно

      В жалких судорогах тело,

      Что давно всем надоело

      И себе же самому,

      Разобравшись по уму.

      Все нелепо, все досадно,

      И смешно и неприглядно.

      Как-то пыжилось, но вот

      Тленье все пережует

      В глубине под слоем глин

      Он останется один

      Не оплаканный в народе

      В пиджаке