Сиринга. Алексей ИвановЧитать онлайн книгу.
до Аполлона! Который говорил ей, глядя на неё, с усмешкой, сверху:
– Если Земля и сегодня не пойдёт по предложенному мною пути развития, то её ожидает за углом истории тревожное тиранозавтра, замершее в прыжке!
Чем находил себя в её глазах немного странным. Иным. Не таким, как все. Из её окружения.
Черты Сфены были наскоро набросаны мясистой живописью неизвестного мастера, о котором она знала лишь понаслышке от своей вечновесёлой матери. Поэтому оковы его связи с Сфеной были игрушечными. И он прекрасно осознавал, что если она не сможет стать тем фоном для реализации его чувственных запросов, где станет возможной актуализация его идеальной сущности, ему придется найти более благодарный материал.
Но только с Сирингой он сумел понять, что нельзя недооценивать девушку по её внешности, пока не заведешь с ней более романтичного общения. Рост ниже среднего, не прям красавица.
– Ну, симпатичная и откровенная. И что?
– Узнаешь. Она круглая отличница и большая умница! – лишь возразила ему мать, всколыхнув его самолюбие. И под предлогом «как следует оценить её», попросила Ганешу помочь Сиринге с ремонтом её комнаты в трёхэтажном доме её родителей. Найдя это отличным поводом для их общения. И по окончании ремонта вынести свой окончательный вердикт. – Вдруг она и в самом деле тебе понравится? – настаивала Парвати, в глубине души прозревая, что он будет зачарован Сирингой в контексте их дома, положительно сводившего её с ума. Ведь Парвати и сама мечтала в него каким-то чудом переехать. И нашла для своего чада такую милую возможность, как Сиринга.
Таким образом, Аполлон вовсе не разрывался между Сфеной и Сирингой. Он поворачивался к ним разными полюсами своей души. К Сфене – более чувственным и непосредственным. К Сиринге – более возвышенным и зазеркальным. А потому и характер общения с каждой из них протекал сугубо в русле данных поведенческих установок, разбивая на два варианта уже не только его тип восприятия, но и сам логотип мышления, образуя двух совершенно разных взаимоотрицающих субъектов. А это были ни кто иной, как наши старые друзья: похотливый Банан и недотрога Ганеша.
Так что днём он клеил обои в комнате Сиринги, а вечерами клеился к Сфене. Он не мог понять: хорошо это или плохо? Ведь ни та, ни другая пока что не отвечали ему взаимностью. И в окончании решил находить это просто занимательным.
Но на поверку всё оказалось не таким простым и занимательным. Но и – отдавательным. А это было уже для Банана сложным понятием, которое он, послушав Пенфея, решительно отказывался понимать. Он мог отдать им свои деньги, вещи, тело… Но – свободу? С какой стати?
Но им мало было тех денег, вещей и тела, которые он мог бы дать им прямо сейчас. Они хотели бы основательно закрепиться у него на шее. Чтобы он, работая в море, спонсировал бы их всю жизнь. А вещи и тела они спокойно смогут на берегу приобретать и сами. Где он, как субъект разворачиваемой им деятельности, избавлявшей их от гнусного физического труда,