Поминки по Финнегану. Глава 3. ХЦЕ – Суд и Заключение. Авторский Перевод. Джеймс ДжойсЧитать онлайн книгу.
по-дóджсамски4 во внижнесть, капля слезливости во хмелю готова избороздумать морщенью его мягкую орошанкрную щёпу и тятетьки крошечной одной викторианки, Алюс5, сдавили рядом с его вялосом по-хлябаннее.
Но точняк одно суть. Скореней чем следующая зима переверхдномила страницы книги природы и пока Сеадурбар-атта-Клит6 не стал Дабленой Терцией, тень громадного иноземца, маладика7, мультвульного8, магнóперного9, выгромозглась у баррьера какой-то роты10 трибуналов в замке суда словно на воровской кухне11, меж постельным разговором и болтолчком, на Марльборо Грин12 скво́зьно-бы Моулворт Филдз13, здесь выносили приговор в пользу судёжного способа Джедбугской юстиции14, там оправдывали свидиспутельсвом о неподсудности духовенства. Его Тинг Мод15 разделался с ним: его угорелость сделала из него жмуржика. Его бенефициаров суть легион в части что он сотворил: они поднумеровывают его года. Грандколёс Данлоп16 было имя было при нем; обвешанные, все мы являемся его бисааклями17. Когда проадзник в его доме так им был он жрецом и королюбом этому: ульва пришла, зависть увидела, ива победила. Смертри! Смертри! Они опахали его зелеными ветвями над ним когда перемылибали его по ко́злочкам. Для его омертвечия и усопления и поглу́пели и аннугуляции18. Со шраей и гридой19, изглубными20 суспрами21. Так держать, салливаны22! Пассующие мужикены23! Лонгтемзский мозд уронен ниц но Граунья загробила все лувры. Ад есть-то, вы делись24, и зачувствуйте Сквернослава крикли ибо сумма твоих глумишек не потянет раздуть его до полного огурчика. О! Сделайте кружок и напойтесь вволь25! Чин, чин! Чин, чин! И конечно ж все загудели взвонтрь с максимально возжорной юбыктерностью26. Осушая ромы и боны и шерри и сидры и негусы и цитронады тоже. Крепачи. Ого, ого, Местер Бегге27, сейчас тебя запихают в блато опять. Багге. Но слабучки овздыхаивают: Эхей, фигасясь!28 Но, гля! гля! клянусь тройнными богами, смертными, заблудшими и простительными, каков статуйс у нашей квои29, кто на очёртдери быть нашим квангом30, незабвенная древотень маячит за толкучными суждениями тех, что и со всех следует причитаться, мало воскрысиных дней.
Пэт и тэп и пэтэпять, (огонь первыстрел1, Ми́ссьеры Фузелохи2! Пейнпеонг! Для Саксозвонья!) трое томмиксов3, солдатов вольных, кокали́к4 и каппапи5, с Хладстрима. Стражники прохаживались, по (pardonnez-leur, je vous en prie, eh?6) Монгомери Стрит. Один огласил мнение в котором по обе простороны (pardonnez!), кивая, все Финнерские7 Станы сошлись (je vous en prie, eh?). Была то первая женщица, говорили, супи́ла8 его, в ту роковую сыроеду, Лили Конингэмс9, внушив ему что ни один в поле не вышен10. Гнев гнув старикца, жалость рулив вздеянье, злоба рушив гнев, признался рядовой Пэт Марчисон ретро. (Сжато!)11 Вот как претендовольстватели в святýшки играют. Одна из наших грядущих Воксхольских12 подмóстханок кто отдыхает на данный момент (она всегда называето при одном известном эксценичном агитационере кучкой Ситтонсовых13 отбросков)