Дом бьющихся сердец. Оливия ВильденштейнЧитать онлайн книгу.
значит, Имоджен работает с вашим королем? – любопытствую я.
– Вашим?
– С Моррготом. Или как его называет ваш народ? – Слово оставляет неприятный привкус на языке: долгое время я считала его именем Лоркана. То есть именем его птиц. Данте развеял мое заблуждение, предоставив перевод: Ваше Величество.
– Ваш народ? – повторяет Ифе, ее брови сходятся на переносице. – Твой отец Кахол, разве нет?
– Ага. – Сибилла подталкивает меня плечом.
Лоб Ифе разглаживается.
– Ты тоже ворон, Фэллон. Лоркан Рибио и твой король тоже.
– Лоркан Рибио никогда не будет моим королем! – Заявление вызывает у посетителей таверны злобное шипение.
Хм… Люблю, когда мне бросают вызов, Биокин.
Я бросаю взгляд на выход из таверны, где я ожидаю увидеть Лоркана. Не найдя его, изучаю каждую тень в поисках золотых бусинок.
Я не бросала тебе вызов.
Тем не менее я его чувствую.
Хотя я формирую ответ лишь мысленно, губы повторяют слова:
– Это не вызов!
– Что? – переспрашивает Сиб.
– Ничего, – бурчу я.
– Полагаю, Фэллон похожа на мать, – Риччио задумчиво потирает щетину на подбородке. – Говорят, принцесса Шаббе была усладой для глаз.
Кровь отхлынула у меня от лица.
– Ты в курсе? – Я оглядываю стол в поисках недоуменно сдвинутых бровей и не нахожу. – Вы все в курсе?
– Лазарус нам сказал, – мягко признается Сибилла, будто чувствуя, что я готова в любой момент сорваться.
Я осматриваю сумрачную таверну, разыскивая гиганта-целителя с заостренными ушами, однако среди посетителей его нет.
– Он думал, что раз Энтони знает, то знаем и мы, – добавляет Джиа.
Взгляд падает на капитана. У него такие же голубые глаза, как у Данте, однако сегодня они кажутся темнее – не как дневное небо, а как океан, простирающийся между Люче и Шаббе.
– Когда ты понял?
Он глубоко вдыхает. Челюсть напряжена, как у меня – спина.
– Той ночью в лесу, с Бронвен.
Той ночью, когда он привел меня к Бронвен и Фурии. О, как же я скучаю по коню, на котором ускакал Данте! Еще одна причина ненавидеть нового короля фейри.
– Зендея была писаной красавицей, – вздыхает Ифе.
Тут к столику подходит Коннор с кувшином, как я надеюсь, вороньего вина, и блюдом жаренных на гриле овощей и фруктов. И никакой мертвечины. Или семян.
– Была? – Я отрываю взгляд он цветастой горы снеди, украшенной такими же черными полосами, как у вороньего народа. – Она что… умерла?
– Нет, – раздается у меня за спиной.
Я оборачиваюсь, и взгляд медленно поднимается все выше и выше, и выше.
– Твоя мама жива, – слышу я хриплый мужской голос на лючинском, и волоски на руках встают дыбом.
Ифе ахает и лопочет что-то на вороньем, однако все мое внимание приковано к окутанному дымом мужчине.
– А́ло, дочь моя.
Глава 3