Билет на ладью Харона. Василий ЗвягинцевЧитать онлайн книгу.
Через буфетную и бар. И еще одна к лифту, для спецобслуживания номеров люкс. Но они сейчас заперты.
– А вы кто будете?
– Я старший повар смены. Это – повар второй руки, он – официант. Женщины – кухарки. Мы Славу собрались помянуть. Убили его два часа назад…
– Я видел, там, во дворе. За что и кто?
– Эти ж самые, черные и убили. Нерусские. В смысле не наши, не местные. Говорят по-турецки, что ли, или я не знаю. И одеты в камуфляжи одинаковые, не нашего образца. Те, которые из местных горцев, попроще будут, держатся повежливее, словно как даже стесняются немного.
А эти – чистые волки. Глазами по сторонам зырк-зырк, пальцы на спусках все время. Вот Слава и говорит мне, когда они первый раз сюда ввалились, потом ушли: «Я пойду». У него смена все равно кончилась. «В город я пойду, дома у меня карабин есть, – а он охотник был хороший и со службы только два года как уволился, – возьму карабин, узнают у меня эти гады…»
Повар говорил нервно и сбивчиво, выпитое уже слегка заплетало ему язык, и он будто заново переживал случившееся. Остальные сидели молча, кивали только довольно синхронно.
– Спокойнее, спокойнее. Вы присядьте, стакан свой допейте, легче будет.
Повар послушно выполнил указание.
– А они когда первый раз сюда вломились, не сюда, а в зал, бутылок сразу нахватали в баре самых дорогих, закуски холодные, жрать сели.
Нам говорят – сидите и не высовывайтесь, и чтобы с кухни не ногой. Обед чтобы им приготовили, самый лучший. Но – без свинины. А потом, когда уходили, Юлю с собой забрали, официантку, красивая у нас самая, и со Славой у них симпатия была…
Ну вот он тогда и говорит мне: «Пойду я». Как там они с Петром сговорились, он охранник был второго этажа. И с оружием. Что там случилось, я не знаю, только стрельбу услышал, сначала на лестнице, потом во дворе. В окно я успел выглянуть. Петр из пистолета стрелял, а Слава у калитки засов дергал. От дверей из автоматов замолотили. Мне не видно было, но сразу из нескольких. Сначала Петр упал, потом Слава. Но его только ранили сначала, потом набежали, скрутили, человек пять или шесть, бить начали, и прикладами, и ногами, и тут же к стенке оттащили – и все…
Повар махнул рукой и налил себе еще. Женщины дружно принялись всхлипывать и вытирать глаза. Повар второй руки и официант, по-прежнему молча, тоже потянулись к стаканам.
– Помянете с нами раба божьего Вячеслава?
– Обязательно, только попозже. Дальше что было?
– Ничего не было. Мы думали, за нами тоже придут, да пока все тихо… Вот и поминаем, а то другого раза, может, и не будет.
Тарханов сочувственно кивнул:
– Только вы, боюсь, до того напоминаетесь, что обед приготовить не сможете. Вот тогда… – Он не стал говорить, что будет тогда. – Так что пока завязывайте. И – к делу. Кто тут у вас самый наблюдательный? Сколько всего человек видели, чем вооружены, где располагаются, еще какие подробности заметили?
В разговор вступил молчаливый официант с лицом человека, повидавшего жизнь с разных сторон. Ему бы не простым официантом служить, а как минимум метрдотелем.