Одиссей покидает Итаку. Василий ЗвягинцевЧитать онлайн книгу.
материала, фактурой и цветом напоминающего карельскую березу. Крышку и боковые стенки покрывала инкрустация, которая могла изображать вязь неизвестного алфавита.
Немцы основательно потрудились над ним, вскрывая подручными средствами. Торец и крышка там, где вгоняли зубило, были в забоинах и вмятинах.
Изделие древних мастеров не устояло пред мощью тевтонского гения. Как правильно отметил Блок – «сумрачного».
Бриллиантов немцы, к своему разочарованию, не нашли, но выбрасывать ларец не стали. Решили, наверное, представить по начальству.
Воронцов поднял крышку. Внутри, в гнезде, выстеленном похожей на парчу металлизированной тканью, лежало то, что называлось Книгой.
И книгой это не было. Был массивный, размером в стандартный кирпич блок густо-синего стекла, обтянутый по периметру тремя узкими полосками желтого металла. На полосках – непонятные знаки, ни с чем знакомым не ассоциирующиеся. Может, иероглифы, а может – символы ритуального значения. Еще на полосках имелись несколько групп отверстий, штук десять коротких штырьков – и все.
Вникать в смысл этой арматуры не было времени. Пора возвращаться, раз уж повезло.
Правда, оставалось еще одно дело, совсем маленькое.
Нельзя уходить, бросая исправную боевую технику.
Пусть и цена ей на фоне всего происходящего никакая, и валяется сейчас по лесам и полям сражений десятки тысяч единиц какого угодно оружия, а вот все равно нельзя, он это с первых дней военной службы знал.
Он собрал автоматы и пулеметы с турелей мотоциклов, свалил их внутрь ближайшей танкетки, вылил на моторные жалюзи бензин из запасных канистр, открыл сливные краники на всех бензобаках и, отойдя подальше, бросил туда тлеющее полено из костра.
Пламя поднялось парусом, а он, зажав под мышкой контейнер, пошел к лесу, стараясь не спешить и не оглядываться на дело рук своих.
…Когда он сказал Наташе, встречавшей его в своем Зазеркалье, что все прошло более чем успешно, она только кивнула.
– Я все видела. Ты был великолепен. Не знаю, удалось бы кому-нибудь еще сделать это…
Ее оценка была Воронцову приятна. Во времена наивной юности ему часто хотелось, чтобы она могла увидеть его в те минуты, когда он сам себе нравился. Но сейчас он понимал, что наблюдала за ним совсем не та Наташа, чье мнение было ему дорого, а лишь перцептроны компьютера, и, значит, цена лестным словам соответственная.
Выглядела Наташа по-прежнему великолепно, красиво причесана и со вкусом подкрашена, костюм на ней был совершенно сногсшибательный, будто ей предстояло посетить какой-нибудь великосветский раут, но Дмитрию показалось, что равнодушнее стал ее взгляд и холоднее голос.
«Ну-ну», – подумал он и сказал:
– Не преувеличивай, Натали. На моем месте так поступил бы каждый. Скажи лучше, что теперь будем делать.
– Как я и говорила. Оставь контейнер здесь, на столе, и можешь возвращаться домой. Хоть сейчас. Разумеется, условия остаются в силе. Вознаграждение ты получишь, какое захочешь.
Воронцов