Бабушка, которая хотела стать деревом. Маша ТраубЧитать онлайн книгу.
приезжает хозяин, если вообще наведывается? С любовницей? Или пускает пожить бывшую жену с сыном? Или дочь от первого брака с мужем? Кому сдает? Есть ли какие-то требования? Например, нельзя с собаками или курить на балконе? Или можно только с котами? Или только четыре жильца, а не пять, хотя пятый может спать на диване на кухне? Мне интересно, что творилось в голове у хозяина, когда он делал открытую зону ванной и туалета, видимо, следуя новомодному на тот момент дизайну. Большая спальня, большая зона ванной, но туалет разделен узкой перегородкой, не предусматривающей дверь. Лежащий на кровати видит сидящего на унитазе. Пусть и близкого человека. Но некая зона приватности должна же быть. Или нет?
В домах, где мы с мамой жили в моем детстве, туалеты и ванные были разными. От деревянных во дворе, до коммунальных, где у каждого жильца свой рулон туалетной бумаги, свой ершик и освежитель воздуха. Возьмешь чужой – скандал обеспечен. Помню тетю Таню, которая всех соседей по коммуналке подозревала в том, что они брали ее освежитель воздуха. Она открывала дверь туалета и кричала:
– Вот! Опять моим пахнет! Понюхайте!
Соседи тяжело вздыхали. Тетя Таня покупала самый дешевый и самый ужасный освежитель из всех возможных. Им можно было травить тараканов, но не освежать воздух в замкнутом пространстве. Себе дороже.
Жить на птичьих правах, когда вынужден принимать установленные правила, не просто тяжело – невыносимо. Тебя пускают на время пожить в квартиру в качестве благодарности за услугу, дружбу, связи – не важно. Но ты находишься в гостях, ты никто, временный жилец. С тобой не нужно считаться. Вот это самое невыносимое для меня. С детства, когда я отмывала чужие квартиры, выметала чужие дворы так, как это не делали хозяева. И все равно оставалась виноватой. Порвалась бельевая веревка? Засорился уличный туалет? Всегда остаются виноватыми временные жильцы. В детстве, когда мои сверстницы вели дневники, анкеты, описывая мальчиков, любимые музыкальные группы, переписывая тексты песен, я вела дневник перегоревших лампочек, сломанных кранов, неработающих духовок. Всегда, до точной даты и времени могла сказать, где, в какой квартире что перегорело, что не работало. Когда вызывали сантехника, а когда электрика. Мама мной восхищалась – ей не составляло труда доказать, что в поломках и лишних счетах виноваты не мы. Я же всегда страдала от того, что нужно доказывать собственную честность и ответственность, которые не предполагались. Не конкретно у нас с мамой, а в принципе у всех людей.
– Почему они нам не верят? – спрашивала я маму, когда хозяйка квартиры обвинила нас в какой-то протечке.
– И правильно делают, – пожала плечами мама. – Людям в принципе нельзя верить. Никаким.
– Даже близким? – удивилась я.
– Особенно близким, – кивнула мама.
– То есть ты и мне не веришь?
– Верю, потому что ты всегда подтверждаешь свои слова. Вот этими записками и отчетами. Молодец.
Меня это тогда потрясло до глубины души. То есть, если