Саблями крещенные. Богдан СушинскийЧитать онлайн книгу.
можно не сомневаться, – вновь едва заметно улыбнулся д’Артаньян. Признавая ее правоту, он не знал теперь, какие же почести отдавать этому ложу.
– Так что мне совершенно не страшно, если то же самое произойдет здесь и со мной. Если я вдруг зачну.
– Но, баронесса!..
– Не пугайтесь, мой храбрый мушкетер. Мой женский, материнский крест никоим образом вас не обременит.
– Но это в самом деле слишком серьезно.
– Я уже все решила для себя и ясно осознаю: мне совершенно не страшно.
– Жизнь не кончается этой ночью, Лили. Вы понимаете меня?
– Возможно, что и понимаю, Шарль, – прижалась к нему девушка, обхватывая руками шею. И в то же мгновение д’Артаньян ощутил жар ее пылающих ног. – И все же вам лучше самому объяснить, почему вы решили выразиться именно так, граф.
– Только потому, что обязан напомнить вам о коротком девичьем веке.
– Наверное, я обязана была удовлетвориться таким ответом. Тем не менее зачем вы сказали это, д’Артаньян?! – почти с горечью воскликнула она. – В такие ночи подобные слова не произносят.
«Вам-то откуда знать? – хотелось поинтересоваться д’Артаньяну. Теперь он понял, что происходит: он слишком взрослый, слишком многоопытен, чтобы ощущать ту же пьянящую сладостность ночи, которую ощущает сейчас баронесса Лили. – Ты слишком трезв и рассудителен для этой ночи, освещенной двумя ослепительными лунами девичьей груди, мушкетер. Непростительно трезв и столь же непростительно рассудителен».
И это было последнее, что, пока еще трезвое и разумное, пришло ему в голову в эту всепоглощающую ночь любви.
3
Осторожно ступая, ротмистр медленно спускался вниз. Любой неуверенный шаг грозил тем, что остаток пути он мог скатиться, пересчитывая ступени ребрами и позвоночником. Глядя на него, Владислав на минутку представил себе, с каким трудом и страхом придется преодолевать это расстояние ему самому.
Но ведь Стефан Баторий поднимался сюда множество раз. Говорят, что он тайно появлялся у Скалы перед каждым походом, перед тем, как принять любое важное решение. Что влекло его сюда? Вера в магическую силу Скалы Волхвов? Возрождающийся здесь дух великих предков? Провидческая сила гадания на каменных линиях судьбы? Знать бы…
В том-то и дело: Владислав IV потому ни разу и не наведывался сюда, что здесь часто бывал Стефан Баторий. Увековеченный молвой как «тень Батория», он панически побаивался прибегать к чему-либо такому, что позволило бы его недоброжелателям хоть на мгновение заподозрить своего короля в подражании Стефану. Иногда Владиславу казалось: само подозрение в том, что он собирается повторить какой-либо дипломатический шаг Батория, вызывала у некоторых шляхтичей – особенно из рода Замойских [1], мстительную ненависть к нему. Видимо, им не давали покоя лавры опального сандомирского воеводы Зебржидовского, осмелившегося на невиданный по тем временам шаг – объявить, что он не только не подчиняется королю Сигизмунду, но и считает Польшу «королевством, не имеющим короля»
При короле Стефане Батории один из наиболее известных представителей этого рода, Ян Замойский, был великим канцлером и коронным гетманом Польши. Он же слыл и ближайшим советником короля, одним из его лучших полководцев. Служил Ян Замойский и королю Сигизмунду III, однако неуживчивый и недальновидный Сигизмунд сумел нажить себе врага и в лице этого деятеля.