Ать-два, левой…. Анна МагЧитать онлайн книгу.
пострадал ГУМ, за что? Почему? Для чего эта бессмысленная жестокость, отнявшая миллионы жизней, разрушившая мечты, испепелившая судьбы? Самая страшная война человечества, не прошедшая мимо, затронувшая, зацепившая, принёсшая горе каждой семье.
Днём Валя шла по центру Москвы, было приятно насладиться осенним мягким солнцем. Большой было не узнать. Фальш-мосты через Москву-реку и рисованные жилые кварталы – всё для дезориентирования немецких пилотов. «Это не то, что в начале, фигушки вам, пришельцы дорогие!» – думала Валя, гордо глядя вокруг. Это и они тоже, московские студенты архитектурного института, день и ночь помогали монтировать и рисовать. Жаль, конечно, пожгли Москву. Подвела старина. Множество деревянных домов или каменных, но с деревянными перекрытиями сгорели дотла. Ну ничего, мы всё выстроим заново! Ещё немного. Полностью видоизменён Театр Красной армии, очень заметный с воздуха в форме звезды, лучи которой указывали направления московских вокзалов. Валя отлично помнила, как художник-архитектор Борис Иофан у них в институте собрал ребят, да разве нужно было что-то объяснять им, москвичам, так хотевшим спасти свой любимый город, самый красивый город земли? Именно под его руководством город преобразился до неузнаваемости, планировка выглядела совсем не такой, как на самом деле, особо тщательно были «спрятаны» оборонные заводы. Появились фальшивые предприятия с трубами и даже псевдо-аэропорты с муляжами самолётов. Кремль. Кремль выглядел как жилой квартал. Все его здания были стилизованы под более современные, купола покрыты тёмной краской, звёзды на башнях зачехлены. На кремлёвских стенах художники нарисовали окна, а зубцы укрыли фанерными листами, которые имитировали крыши домов. Мавзолей расписан под старинный особняк, а тело Ильича эвакуировано в Тюмень. Конечно, маскировка не спасла полностью, но всё же помогла. Бомбы попадали и в Большой, и в здание МГУ на Моховой, и в Третьяковку, пострадал завод «Серп и молот».
Маскировка города затрудняла фашистам нахождение тех или иных объектов и, конечно, сбивала с толку. Вражеские лётчики тратили драгоценные минуты на то, чтобы подлететь к фальшивке и, дав круг, другой, пытались разобраться: реальный это объект или нет, сразу встречали огонь советских зениток. Знай наших!
Первое письмо от Саши Валя получила дней через десять. Она вскрыла его трясущимися руками, пытаясь разглядеть хотя бы слово, но слёзы предательски наплывали на глаза, и Валя не могла ничего прочитать. Разозлившись, она окатила себя холодной водой. Вытерла лицо грубым кухонным полотенцем и, собрав всю волю в кулак, всё же прочитала: «Валечка, милая моя девочка, моя невеста, у меня всё хорошо, у нас учения. Командир – что надо, научит, не пропадём. Немного непривычно и тяжеловато, но это ничего, это всё пройдет. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою. Вот сейчас точнее и выразиться нельзя. Нас, скорее всего, отправят на Калининский фронт. Учёбу, возможно, сократят до двух месяцев, так как нужно подкрепление. Мы нужны. Я очень рад своему решению уйти добровольцем, по-другому бы просто не смог. А вы ждите меня, мои любимые