Колючая изгородь: повести и Карабахские были. Тельман КарабаглыЧитать онлайн книгу.
Пионеры меня одну не оставляют. Не бойся за меня, внучек. Дерись смело с фашистами. Я тебя жду, дорогой…»
Была уже середина февраля. Ни от Бахмана, ни от брата писем больше Не приходило. В день по три раза я наведывался в дом почтальона, а он все качал головою: «Нету!»
На дворе потеплело, стаял снег. Колхозники вышли на поля, а с ними – почти весь город. Старики на волах вспахивали землю, а женщины шли следом и разбрасывали семена. И пару поломанных тракторов кое-как завели и тоже выгнали в поле, и они работали через пень колоду.
Я, Эйюб, Шаргия и Абульфат ходили в лес за сушняком. Набрав вязанки, мы забрасывали их за спины и отправлялись по домам, несли в них хоть маленькое, но тепло.
Подходила весна. На кизиловых деревьях появились первые золотистые цветки, а деревья алычи стояли все в белом цвету, словно вновь покрылись снегом. В прошлом году к этому времени полевые работы уже были закончены, а нынче зима тянулась и тянулась, весна опаздывала. Но весь город был в поле. Работали молча, старательно. Ничего не поделаешь – война есть война.
Взрослые относились к нам, школьникам, по-доброму, подхваливали. Вздыхали, глядя на нас: «Эх, побыстрее бы кончилась эта война!» Один старичок в пенсне объяснял женщинам:
– Немцы на наших землях истязают людей, убивают подряд всех – и детей, и стариков…
Я ужаснулся, подумав: «А вдруг придут в Барду и всех нас захватят? Что тогда будет с нами, со мной?» И сам себя успокоил: «Нет, мой брат этого не допустит!»
23 февраля – день Красной Армии и день моего рождения.
Сегодня мне десять лет. Настроение праздничное: кто слышал радио, радовался: наши здорово гнали фашистов. Мама сварила кукурузную кашу. Я пригласил своих близких товарищей. Внук тети Нюры тоже должен прийти. В общем, праздник, да и только.
Наша квартира пропиталась вкусным запахом каши. Дрова в печке горели весело, пламя приплясывало. В комнате было так тепло, что мы даже чуть-чуть приоткрыли окно. Мама постелила свежую скатерть, расставила тарелки. На середину стола поместила вазу. Я удивился: что у нас может быть кроме каши? Решил: наверно, мама положит в вазу несколько кусочков хлеба. Но я ошибался. Она достала из шифоньера маленькую подушку и извлекла из нее сверток. В нем что-то хрустело, и я сразу понял: грецкие орехи! Наверное, прятала их, чтобы сберечь к дню моего рождения.
Гости понемножку собирались. Наконец все сели за праздничный стол. Мы болтали, но все наши мысли были о кастрюле. Скорее бы она появилась на столе.
Мама все понимала. Она разложила кашу по тарелкам и принесла еще один чурек, который разделила на шесть равных частей и каждому дала по кусочку. Мы тут же молча их проглотили. И еще мама каждому из нас дала по несколько орехов. Их мы спрятали в карманы.
Я немножко играл на мандолине брата. Взял ее и начал тренькать. Мне хотелось хоть на капельку вернуть ушедшую из нашего дома радость. Ребята заулыбались