Ватага. Вячеслав ШишковЧитать онлайн книгу.
отца.
– Спит.
Народ прибывал. В моленной полно. Запахло кислятиной промокших овчин, луком и потом.
Шорохом ширился шопот, и повертывались кудластые головы к келье старца.
– Отцы и братия, – появился Зыков с зажженной свечей в руке. – Родителю недужится, почивает. Совершим чин без него, соборне, еже есть написано.
И ответил мрак:
– Клади начал. Приступим с верою и радением. Аминь.
Натыкаясь вслепую друг на друга, – только маленькие оконца багровели, – кержаки сняли с гвоздей лестовки, разобрали коврики-подручники – с ладонь величиной, что подстилают под лоб при земных поклонах, и чинно встали на места.
Возгласы чередовались с пением хором, вздохи – с откашливаньем и стенаньем. Сложенные двуперстно руки с азартом колотились в грудь и плечи, удары лбами в пол были усердно-гулки.
Зыков кадил иконам, кадил молящимся, внятно читал с завойкою по книге. Чмыкали носы, по бородам катились слезы. У Зыкова тоже зарябило в глазах: Нерукотворный Спас взирал на него уныло.
– Трижды сорок коленопреклоненно, Господи помилуй рцем…
И мололи тьму и сотрясали кедровый пол бухавшие земно великаны.
Благочестивое пыхтенье, вздохи, стоны прервал громкий голос Зыкова:
– Помолимся, отцы и братия, от всея души и сердца, по-своему, как Господь в уста вложил.
– Аминь.
Он уставился взором в строгий Спасов лик, воздел руки, запрокинул голову, – черные волосы взметнулись:
– О, пречестный Спасе, заступниче бедных и убогих. Разожги огонь ярости в сердцах наших, да падут попы-никонианцы-табашники и все власти сатанинские от меча карающего. Да соберем мы веру свою правую, и сохраним, и нерушимо укрепим. Как ты, Спасе и Господи, гнал вервием торгующих из храма, так и меч наш карающий с дымом, с кровью пронесется над землей. Верное воинство твое – дружину нашу – спаси и сохрани во веки веков…
– Аминь… Во веки веком… Спаси сохрани… – засекло набухший вздохами воздух.
Зыков земно поклонился Спасу, встал боком за подсвечник и, подняв руку, бросил в гущу склонившихся голов:
– И опять, вдругерядь, требую клятвы от вас. Зачинаем большое дело, дружина наша множится, как песок, и работы впереди – конца-краю не видать. Клянитесь всечестному образу: слушаться меня во всем – все грехи ваши я на себя беру – я ответчик! Клянись – не пьянствовать… Клянись – бедных, особливо женщин, не обижать. Клянись…
И враз загудела тьма, как девятый вал:
– Клянемся…
И никло пламя у свечей:
– Клянемся.
– Клянись стоять друг за друга, стоять за правду, как один, даже до смерти. Клянись… Все клянись!..
– Клянемся… Все!..
– Теперича подходи смиренно с лобызанием.
А когда моленная опустела, Зыков притушил до единой все свечи и зашагал чрез тьму, суеверно озираясь. Кто-то хватал его за полы полушубка, кто-то дышал в затылок холодом, по спине бегали мурашки.
В лице быстро сменилась кровь, и сердце окунулось в тревожное раздумье:
«Так