Жизнь русского обывателя. Часть 3. От дворца до острога. Л. В. БеловинскийЧитать онлайн книгу.
платьях с вырезом и с короткими рукавами, в головных уборах, девицы – с цветами на голове. Правую перчатку кавалеры и дамы снимали, так как полагалось целовать руку особам, которым представлялись. Представляющиеся выстраивались в два ряда по чинам, дамы – по чинам мужей, дочери возле матерей, а если дочь назначалась во фрейлины, она становилась с другими фрейлинами. При входе высочайшей особы делался общий поклон, при представлении вновь кланялись. Разговор, если он имел место, начинала августейшая особа, и велся он на том языке, который этой особой был избран, причем по-французски и по-немецки обращались в третьем лице, по-русски употребляли «Вы» с частым прибавлением титула собеседника, особенно в конце первого ответа на вопрос. Обязанностью принимавших было сказать хотя бы несколько слов. Имели место и особые представления, когда разговор велся сидя, в кабинете высочайшей особы или в гостиной. Разговаривать следовало, избегая неловких пауз, а это при природной стеснительности многих Романовых было непросто. Уходить можно было только тогда, когда высочайшая особа подавала знак, вставая или прощаясь. При этом покидали комнату, пятясь задом до самой двери; для дам при длинных шлейфах парадных платьев это было затруднительно, но таков был этикет.
Мало того, что дворцовый церемониал был сложен. Все эти мелочи и пустяки высочайшего быта совершались строго по часам. В XIX в. завтраки и обеды фамилии длились ровно 50 минут, и ни минутой более. При этом блюда должны были точно следовать одно за другим. И уже не имело значения, что одни блюда перепрели, ожидая своей очереди, другие были слишком горячи: главное – соблюсти форму. Особой точностью отличался Николай I. Если литургия в придворной церкви должна была начинаться в 11 часов, она начиналась не без двух минут 11 и не 3 минуты двенадцатого, а в 11! При незначительных нарушениях церемониала чиновник Министерства императорского двора являлся к нарушителям с содержащей высочайший выговор бумагой, в которой они должны были расписаться. Условности!.. М. П. Фредерикс описала казус, произошедший с ней при представлении императрице по поводу назначения ее фрейлиной. Мать новой фрейлины была близкой подругой императрицы Александры Федоровны, и та знала девушку с рождения. Однако в день представления, когда в Малахитовой зале Зимнего дворца шла церемония, никакого исключения для Марии Фредерикс не было сделано: императрица обратилась к дежурной фрейлине с вопросом, кто эта девица? Новоявленная фрейлина ужасно смутилась этим холодным приемом, хотя тут же была обласкана императрицей. По поводу такого строгого этикета А. Ф. Тютчева писала, что он суть не только преграда, отделяющая монарха от подданных, но и защита подданных от произвола монарха. «Этикет создает атмосферу всеобщего уважения, когда каждый ценой свободы и удобств сохраняет свое достоинство. Там, где царит этикет, придворные – вельможи и дамы света, там же, где этикет отсутствует, они спускаются на уровень лакеев и горничных…»
Не следует