След любви. Максим Исаевич ИсаевЧитать онлайн книгу.
своей красе нарисовался наш незабвенный Борик Бешеный. Не успели мы ещё и сообразить, как он бодро допрыгал на одной ноге (и с помощью одного костыля) до своей кровати и начал подробно выкладывать всё своё медицинское досье за истекший период, подробно останавливаясь при этом на мельчайших деталях своих раскрошенных костей и чуть не вылетевшего из черепа мозгового вещества. Но что самое интересное, сопровождал он весь этот рассказ чуть ли не истерическим смехом, заражая и нас такой истерией, что студенческая общага тряслась ещё три дня после нашего хохота и чуть не развалилась на мельчайшие обломки, но в последнюю минуту пожалела нас, несчастных студентов, и так уже измученных теоремой Коши и историческим материализмом.
Я никогда и никого больше не встречал в жизни, кто о трагическом мог бы рассказать так, что просто умереть можно от смеха. Талант, просто гений рассказа наш Борик! Но и это, друг мой, не самое интересное в Борике Бешеном. Мы больше всего удивились тому, как он, практически всё полугодие не посещая лекций, не ведя никаких конспектов, стартовав только с середины сессии, успешно сдал все экзамены и закончил эпопею вместе с нами. Ну талантище, и только!
Нет, конечно, тут мы, его одногруппники, помогали ему: делились конспектами, подсказывали инвалиду, жертве своего темперамента, в конце концов усыновили его всей комнатой, когда ему, как члену вполне обеспеченной семьи, не дали права поселиться на двух квадратных метрах студенческого общежития, приютили, разместив на раскладушке (в тесноте, да не в обиде), но всё же мы были удивлены его способностью выходить из кризиса в такой короткий срок.
Тем временем студенческая жизнь шла своим чередом, и незаметно даже для себя мы оказались под всё активнее греющими лучами весеннего солнца. Борик наш по-прежнему плёлся на лекции, всё так же хромая на левую ногу, а иногда даже успевал на первую пару, где он на последних рядах аудитории успешно продолжал спать с открытыми глазами; так же мощно и с таким же усердием храпел в общаге по ночам, к чему мы уже – удивительное дело! – привыкли и над чем только посмеивались, беззлобно шутя про колхозный трактор и продолжающуюся посевную кампанию в одной отдельно взятой комнате студенческого общежития. Посещал Борик больницу регулярно, соблюдал все рекомендации врачей, так же был заряжен неудержимым оптимизмом и даже засобирался летом поехать с нами в студенческий стройотряд, куда мы уже вели набор центурионов, но случилось…
Я думаю, нет, я даже уверен, дорогой мой читатель, что вы не поверите, но это случилось… Борику опять сломали руку. Да-да! Именно ту, правую руку, которая почти полгода была закована в гипсовую тюрьму: рентген опять показал, что не туда завернули обиженные куски кости и что плевать они хотели на надежды и чаяния эскулапов. Глубоко вздохнули хозяева скальпеля и опять позвали на помощь скромного обладателя могучих плеч, после чего Борика выгнали из больницы, замазав его истерзанную правую руку свежим раствором гипса и даже не предложив переночевать или