Всегда подавать холодным. Макс ГавриловЧитать онлайн книгу.
его мнение о приставе оформилось первыми выводами. Выхин был туповат и чрезвычайно высокомерен. Такое бывает, когда человек выслуживается в первые чины и мгновенно забывает ту среду, из которой сам вышел, более того, испытывает к ней отвращение и при случае всячески старается употребить свою власть. Не далее как вчера Рихотин наблюдал отвратительную картину, как Иван Артамонович передавал драгунскому конвою задержанного за дебош пьяного солдата. Румяный и дородный Выхин по дороге до арестантской кибитки отвесил тому несколько весьма чувствительных тумаков. Рихотин ещё со службы на флоте всегда был против телесных наказаний, и зрелище, которое он наблюдал из окна вчера, его изрядно разозлило. С другой стороны, стоило признать, что Выхин прекрасно знал делопроизводство, в исключительном порядке содержал все служебные бумаги и прекрасно знал все закоулки Петербурга. Ссориться с ним Рихотину не хотелось, пригодится ещё, но небольшой урок был просто необходим.
– Ваше сиятельство, мы что же, отпускаем этих колодников? – недоуменно спросил Выхин.
Рихотин расстегнул ворот сюртука и вытер платком шею. Что за жара сегодня? Ни ветерка!
– Да, разумеется. А почему мы их должны задерживать?
– Так ведь… Может, кто из них и убил?.. – пробормотал Выхин.
– Ну поразмыслите, Иван Артамонович, зачем убийце бежать в управу и вызывать приставов, когда можно просто скрыться? Зачем вы задержали человека, который донёс о преступлении?
– Так, ваше сиятельство, я думал до выяснения…
– Вы, Иван Артамонович, такими решениями отворотите людей от полиции. Кучеры, дворники, булочники, даже прачки с горничными не должны испытывать перед полицейским приставом страха. Иначе в другой раз этот Сенька, увидев, как чинится непорядок или злодейство, проедет мимо, а нам с вами дознаться после о виновных ещё затруднительнее будет. А посему, – Рихотин сделал паузу и посмотрел Выхину прямо в глаза, – вы не просто его тотчас же выпустите из холодной, но ещё и извинитесь за это недоразумение. И сделаете это при мне.
Выхин сверкнул глазами, но тут же взял себя в руки.
– Слушаюсь, ваше сиятельство!
«Вот и нажил себе врага», – пронеслось в голове. Граф усмехнулся и углубился в опросные листы и докладную записку доктора. Выходило, что ротмистр убит одним точным ударом в печень. Рана колотая, предположительно нож с плоским широким лезвием. Или сабля? Убиенный свою саблю выхватить не успел, она обнаружена тут же, при нём. Значит, не поединок. Более того, всё произошло неожиданно для гусара. Также на убитом обнаружены два перстня и деньги, стало быть, не грабили. Тело лежало в мертвецкой, конечно, нужно сходить посмотреть, может, ещё что обнаружится.
Рихотин видел много смертей. И мгновенных, неожиданных, как выстрел в рассветном лесу, и долгих, мучительных, когда человека медленно покидают жизненные соки, он угасает, кривя от боли искусанные губы, пока наконец не разольётся по белому бескровному лицу покой и какая-то торжественность. Но то была война. Пора, когда привыкаешь видеть смерть, муки и кровь. Другое дело мирный Петербург. Лик смерти здесь