Колокола тревог. Анатолий ТерещенкоЧитать онлайн книгу.
и был жесток со своими политическими оппонентами – специалистом по «закручиванию гаек». Его еще называли «сильной рукой».
За полуторагодичное правление Андропова в роли Генсека было сменено 18 союзных министров, 37 первых секретарей обкомов и крайкомов КПСС, ЦК Компартий республик. Темпы ротации были бешенные. Наведение порядка народ устраивало. Возмущение появилось у людей только тогда, когда Андропов подключил «органы» заняться не только верхушкой, но и простыми гражданами. Во многих городах в рабочее время стали проводиться милицейские облавы в магазинах, кинотеатрах, выставках, музеях и в других общественных местах с целью выявления прогульщиков. Для советского человека, прожившего период либерального правления Брежнева, это было дикостью.
Помощник Е.К. Лигачева Валерий Легостаев отмечал:
«В современной России и на Западе есть немало влиятельных лиц и организаций, кровно заинтересованных в сокрытии бесспорного факта, что много лет председателем всесильного КГБ был евреем.
Национальная принадлежность Андропова в силу определенных российских традиций, вроде и не давала ему поводов для особенных амбициозных планов, а потому упрощала проблему партийного контроля за деятельностью КГБ. Вот эта иллюзия и оказалась самой катастрофической. Со временем она вышла боком и триумвирату Брежнев – Косыгин – Подгорный, и всему светскому обществу».
Как писал Марк Штейнберг в статье «Кто вы, генсек Андропов?»:
«Валерий Легостаев прямо обвиняет Андропова в физической ликвидации ряда современных ему партийных, государственных и военных лидеров: маршала Гречко, членов Политбюро ЦК КПСС Кулакова, Машерова, Суслова, Косыгина и других».
Но эти слова пока голословны…
Изучая литературу о Юрии Владимировиче Андропове, автор выдвигает еще одну версию – его «залечили», чтобы избавиться от «новатора». Да, у него были мысли о переустройстве страны, возможно, по типу нынешнего Китая, с постепенным вводом частной собственности при временном оставлении руководящей роли коммунистической партии как стержня, держащего политико-экономическую структуру общества. Потом он надеялся разобраться с небожителями из партийного чиновничества, прикрытыми панцирем всеобщей неприкосновенности. Думал он покончить и со сталинской нарезкой границ внутри Союза.
Юрий Владимирович понимал, что партийный стержень нельзя пока выдергивать и ломать, как это сделали либералы, почувствовавшие запах бешенно-халявных денег – появление большого навара через приватизацию. А зерна приватизации уже прорастали в умах «агентов влияния» и адептов прозападных конструкций нового государственного каркаса.
Андропов, будучи аккуратным и чрезвычайно осторожным человеком, не мог откровенничать с кем попало, так как слишком важное мероприятие рождалось в его голове с разворотом корабля под именем «Советский Союз» на несколько румбов в сторону, но, не меняя задуманного направления. Признаться об этом он мог только «подлеску» Горбачеву, но