Шкура. Ольга БрюсЧитать онлайн книгу.
головами, и Галя вдруг выдала:
– Можете смело собираться. Свекор с норовом, терпеть вас здесь не станет. Показали свой характер, теперь пеняйте на себя.
– Ишь ты! – разошлась Глафира. – Ты тут кто? Хозяйка? Яйца учат курицу? Рот прикрой и иди спать! Тебя забыли спросить, кому собираться, а кому оставаться! Я – мать! Меня он не посмеет выгнать. А вот Дуньку с ее хвостом надо бы выпроваживать. Что смотришь? Развела тут выводок, а сама по подружкам… – и тут она вспомнила, что несколько минут назад в дом прокралась Люська. – Ах да-а. Ты ж воровку привадила, вот Панкрат тебя и выпнет. Сейчас оклемается, и я ему напомню.
Дуня поняла, теперь и дети не удержат Панкрата, погонит к чертовой матери на улицу. Где жить, чем питаться? Опустив голову, она поплелась ложиться спать. Открывая дверь, увидела, что дочки сидят на кровати в обнимку и всхлипывают.
– Быстро под одеяло, – прошипела женщина, – нечего уши греть.
Лида подтолкнула Свету в плечо, та легла, и Лида обняла ее.
– Спи, – прошептала старшая сестра, погладив младшую по голове. – Спи, а то дядька Панкрат всех накажет.
Хотя она и видела, что дядька-то неплохой, а добрый, но помнила, как мать каждый день предупреждает, чтобы Лида присматривала за младшими. Нельзя шуметь, иначе дядька разозлится, и все семейство потеряет теплый угол. Но, пока Дунька ошивалась у подруги, дети забывались и начинали носиться по всей хате, догоняя друг друга и крича во все горло. Дядька ни разу не отругал, даже подзатыльником не одарил. Вот и пойми, хороший он или злой. Мать-то другому учит.
Позже по комнатам разбрелись Галя и Глафира. Старушка молча легла, не спросив, как себя чувствует Панкрат. Марфа лежала рядом с ним и гладила по руке, успокаивая его. Галя, закрыв за собой дверь, сощурилась. Степан лежал в постели, накручивая волос на палец.
– А ты чего лежишь? – присев на край кровати, спросила девушка. – Не слышал, что случилось?
– Слышал, – шепотом ответил Степан и тяжело вздохнул.
– И? Забоялся? – Галя легла рядом.
– Нет. Лежу и думаю, как мне все это надоело.
– Что именно?
– Все. Склоки эти, ругань. Почти каждый день какая-то несуразица происходит. Жили раньше спокойно, а теперь, как на бочке с порохом. Даже домой идти не хочется. То дети визжат, то мамка с батькой скубутся, дядька Егор – пропойца какой-то. Ни работать не желает, ни помогать. Живет у нас почти два месяца, два раза с батькой подрались. Что за братья такие? Поубивать друг друга готовы. На Дуньку смотрю и не понимаю, как можно жить, не думая о завтрашнем дне? Детей шестеро, седьмой на подходе, сидят на нашей шее. И зачем отец их притащил?
– А ты не заметил?
– Чего?
– Как он к детям относится?
– Не знаю, некогда замечать. Работы по хозяйству выше крыши.
– Жалеет он их. Как своих, как родных… – Галя положила голову на грудь мужа и улыбнулась потолку. – И у меня каждый день спрашивает, как мое здоровье. За дите переживает. Не то, что ты.
– Я тоже переживаю, – строгим тоном заговорил Степан. – Или ты думаешь, что я бесчувственный?