«Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых. Алексей ЗининЧитать онлайн книгу.
– он тоже лечился у Пфайффера. И Катаев направил меня на реабилитацию к потрясающей женщине-физиотерапевту. Под ее руководством я по полтора-два часа в день выполнял хитрые процедуры, и очень быстро функции ноги восстановились. Тем не менее этого было мало. Предстояло преодолеть следующий этап – по шесть-восемь часов в сутки выполнять монотонные упражнения.
Есть мнение, что в процессе длительного лечения, когда еще не до конца понятно, что там с твоей ногой, человек хотя бы раз оказывается на грани отчаяния. Я же к этой грани даже не приближался.
Очень важно на первых порах не оставаться одному. Иначе неизвестно, какие мысли тебе в голову полезут. Со мной в Германии, и в случае с мениском, и в случае с ИКС, была Вероника. А когда с «крестами» я повторно летал в Леверкузен, так совпало, что рядом был Димка Парфенов, который залечивал тяжелый перелом. Семь дней сплошного смеха! Чуть животы не надорвали. Общение и вдохновляет, и мобилизует, позволяет не зацикливаться на болячках. В ходе процедур мы с Парфешей непрерывно болтали. Время летело незаметно. Единственное – меня напрягало то, что рабочий день Пфайффера брал старт в пять утра. В шесть часов Томас приезжал ко мне в гостиницу и проверял ногу. А я вставать спозаранку не привык. В восемь у меня начинались занятия, которые длились до четырнадцати часов. Все было по науке.
Если бы я и в этот раз относился к восстановлению так же, как после первой своей операции, когда был совсем еще салагой, то вряд ли заиграл бы на прежнем уровне. Тогда по неопытности я не закачивал ногу, и она долгое время была худой. Важно не филонить, а ответственно выполнять все предписания. Полагается сделать упражнение сто раз – значит, и надо делать его сто раз, а никак не девяносто восемь и не девяносто девять.
Впрочем, все это меня нисколько не напрягало в отличие от внимания общественности. В Германии, например, местный корреспондент «Спорт-экспресса» Эфим устроил на меня настоящую охоту. Его диктофон и фотоаппарат сопровождали меня повсюду. Я каждый день появлялся на страницах авторитетного спортивного издания, и мне это не нравилось. Конечно, приятно быть в центре внимания, но во всем должно быть чувство меры. Полагаю, физиономия Титова в тот период должна была изрядно поднадоесть читателям.
Сложнее же всего было отвечать на постоянные расспросы знакомых и болельщиков: «Как здоровье? Когда вернешься?» Каждый раз, чтобы не повторяться, приходилось придумывать что-то новое. Обижать людей не хочется, все искренне переживают, не скажешь же им: «Да замучили вы уже меня. Самому нелегко, так вы еще всякий раз соль на раны сыплете».
Особенно тяжело, когда сидишь на трибуне, твою команду разрывают в Лиге чемпионов, ты, не зная как унять свою душевную боль, от обиды кусаешь себе губы, и тут кто-то говорит: «Егор, вот бы тебе сейчас на поле выйти!» Удивительно, как я ни разу в такие мгновения не сорвался. Однако все это, если разобраться, мелочи жизни.
Я очень стойкий оловянный солдатик. Меня практически нереально выбить