Перекрестки русского авангарда. Родченко, Степанова и их круг. Александр ЛаврентьевЧитать онлайн книгу.
1918 г. Москва. Печать Наркомпроса на фотографии
В. Степанова. 12 июня 1915 г. Москва
Наши герои сидят в уютных креслах в одной из комнат особняка Сергея Щукина в Большом Знаменском переулке, 8[5]. Они пришли смотреть коллекцию французской живописи, самые последние работы парижских художников. Их пустили по протекции Александра Веснина, с которым пара познакомилась в той же студии Леблана. Впрочем, как и с Владимиром Татлиным, Ольгой Розановой, Любовью Поповой и еще целым рядом других художников.
В. Степанова в трехлетнем возрасте с матерью – Александрой Степановой. Ковно (ныне Каунас), 1897
А. Родченко (крайний справа с мандолиной) и родственники. Казань, 1907. Крайний слева – отец, Михаил Михайлович Родченко. Снято в Казани в фотоателье. Всем выдали музыкальные инструменты, чтобы сделать жанровой групповой снимок в виде оркестра – по распространенным в те годы правилам фотосъемки
«Благодаря Дяде Саше мы каждое воскресенье ходили в музей-особняк Щукина. Придешь, скажешь, что от Весниных, – и сразу пускали. Почти каждое воскресенье.
Я изучал Ван-Гога, Матисса, Гогена и Пикассо. Смотрели журналы и просто отдыхали, сидя в красных креслах в хороших залах после своей тесной грязной комнатушки.
Вообще заряжались на целую неделю.
Я изучал технику, рассматривал размеры подрамников, рамы. И просто размышлял о живописи.
И это было восхитительно.
Как это далеко сейчас и как это замечательно.
Думать о живописи и только»[6].
Александр Родченко в конце 1915 года получил свидетельство об окончании Казанской художественной школы. Его супруга, Варвара Степанова, тоже ученица Казанской художественной школы, уже к тому времени жила в Москве, работала бухгалтером на фабрике металлических изделий В. К. Збука (здесь, кроме всего прочего, выпускались и пуговицы). Вечерами после работы она занималась в студиях Михаила Леблана и Константина Юона. Оба – известные мастера русского импрессионизма. Эти занятия много позже отразились в эмоциональных, вибрирующих по цвету импрессионистских пейзажах художницы Москвы и Подмосковья в 1930-е годы.
Именно Степанова ввела Родченко в круг молодых художников, впоследствии ставших признанными мастерами русского авангарда. Среди них были Владимир Татлин, Александр Веснин, Ольга Розанова.
Мы узнаем об этом из письма Степановой Родченко в конце 1915 года.
«Татлин хочет с тобой познакомиться, чтобы пригласить на выставку футуристов»[7].
Выставка «Магазин»
1916-й станет годом дебюта молодого Родченко на сцене авангардных выставок. Начиная с выставки «Магазин», художник втягивается в соревнование за новый «изм», принцип искусства, изобретение художественной системы.
«Татлин был в гостях у Веснина, нас познакомили. Я стал рассказывать ему, как хожу и хожу и никак не добьюсь толку, чтобы участвовать на выставке “Мир искусства”.
Собрание новой западной живописи размещалось в особняке купца, промышленника Сергея Щукина в Большом Знаменском переулке, перестроенном под нужды коллекции Львом Кекушевым в 1913 г. После 1928–1929 гг. коллекция Щукина размещалась в особняке Морозова на Пречистенке и вошла в состав Государственного музея нового западного искусства.
А. М. Родченко. О Татлине. Рукопись. Эти записи воспоминаний на тетрадных листках Родченко начал вести в 1941 г., во время эвакуации в Очер Молотовской области. Основная часть воспоминаний была опубликована в книге: А. М. Родченко. Статьи. Воспоминания. Автобиографические записки. Письма. – М.: Советский художник, 1982. – С. 83–87. Приведенный фрагмент не вошел в ту первую публикацию.
Варвара Степанова. Человек не может жить без чуда. Письма, поэтические опыты, записки художницы. – М.: Сфера, 1994. – С. 20.