Иван Мошкин, атаман Каторжной. Вода, огонь и Медные трубы. Сергей Юрьевич СоловьевЧитать онлайн книгу.
лёгкий дождь, накрапывая понемногу. Капли не мешали, только стрелец не мешкая, прикрыл замок мешковиной.
– Что делать, – прошептал себе под нос, – служба.
Скучновато, понятно, в ночное время обходить длинные амбары, чьи срубы освещались висевшими по углам фонарями. Но они не могли разогнать темноту, просто указывали на здания. Дождь продолжался, сполохи молний начали рассекать небо, Иван перекрестился, так, на всякий случай. Дождь полил пуще, грохот раздавался всё больше, молнии совсем часто били недалеко. Стрелец не успевал досчитать и до двух – слышал гром, а через два счета сверкала и молния. Вот ударило совсем близко, он даже оглох. И заметил, что он небесного огня загорелся огонь земной- вспыхнула дранка на крыше. Мошкин со всех ног, разгоняя брызги от мокрой травы, добежал до била, и принялся трезвонить, поднимая караул. Потом, побежал за лестницей и ломом, придвинул её, и с трудом держась на ступеньках, принялся выламывать горевшую дранку и бросал её на землю, затем заливал очажок огня под крышей , выливая одно за одним кожаное ведро воды. В спешке не замечал, что обжег руки, попробовал, что пальцы сжимаются как надо, и с наслаждением опустил ладони в бочку с холодной водой.
Тут, гремя лопатами, баграми и ломами, прибежали товарищи во главе с Дулёвым.
– Всё погасил, Афанасий Петрович! – прокричал Мошкин.
– Ну всё, не всё… Сейчас всё обойдём, да проверим честь по чести. Антип, Прохор! Вам вдвоём крышу чинить!
– Ясно дело, – кивнул осанистый Прохор, – понятно. Всё исправим.
– Ну молодец, Ваня. Но особо о наших делах среди домашних помалкивай, сам понимаешь, – начал издалека десятник, – начальство не похвалит, что вообще загорелся амбар. Но умельство твое не забуду, не думай.
– Понимаю, – кивнул Мошкин.
– Вот и верно, – заулыбался Дулёв, – тебе отдыхать пора. Пойдём.
После того дня пошла ещё лучше стрелецкая служба. За старание выдали ему два алтына денег, да сукна на кафтан. Юноша и не знал, что доложил десятник голове, и рот держал на замке.
Голова, Тихон Ильич Трубчев, был доволен молодым воином, и ставил часто под караул, помогать воротникам Тульского Кремля. Время было осеннее, но под дождём не стоять, и приятно было Ивану нести службу среди бывалых воинов.
Стрелец на засечной черте
Их сменил другой десятник, Лука Рыжов, вскоре после рассвета. Афанасий Петрович повёл Рыжова к амбарам, сдавать караул. В сторожке всё было чисто, и стрельцы переговаривались с товарищами, лишь некоторые косились на перевязанную руку Мошкина.
– Что это, ты Иван? – спросил его Корней Цыбин, бывалый стрелец из людей Рыжова.
– В печке обжёг. Бывает, – улыбнулся юноша.
– Ничего, дело молодое. Заживёт.
Наконец, счастливый Иван шёл по дорожке в родную слободку. На окраине встретил пастуха, весёлого Порфирия, уже насвистывавшего на своей непременной дудке, рядом крутилась и его пёс, Полкан. Весёлый то весёлый, но с кнутом управлялся- прямо страсть, овода сбивал со спины коровы,