Польские кокетки. Красавицы Европы – скандальные выходки и несчастные судьбы, разрушенные жизни и императорская слава. Вероника ГуляЧитать онлайн книгу.
Дмитрия». Лжедмитрий отличался неприглядной внешностью: низкий, коренастый, с неприятным круглым лицом, рыжими волосами и грустными темно-голубыми глазами. Царских повадок в нем не замечали, он был неловок и не умел держать себя в обществе. Пожалуй, любой дворянин сразу бы заподозрил в этом царевиче незнатного обманщика.
Марине Мнишек в ту пору исполнилось примерно пятнадцать-шестнадцать лет. Она была невысокого роста, щуплая, с жидкими волосами, темными, словно вороново крыло, высоким и выпуклым лбом, длинным носом, острым подбородком и небольшими сжатыми губами. Их кривизна складывалась в очаровательную, но хитрую улыбку. Самым главным украшением в лице Марины были глаза – большие и выразительные, с твердым и серьезным взглядом.
Позднее облик Марины в описаниях современников и последующих исторических источниках приобрел мрачный характер. Ее стали описывать как загадочную бестию со злым лицом, мстительными и хитрыми глазами, надменную и обольстительную польку с хладнокровной решимостью в острых чертах лица. В различных исторических произведениях рисуется образ роковой женщины, пленившей сердце лжецаревича. Но могла ли пятнадцатилетняя девушка сама управлять своей судьбой? Вряд ли. По крайней мере, не в семье Ежи Мнишека. Скорее, послушная дочь исполняла волю честолюбивого отца. Ведь в Польше XVI–XVII веков действовали патриархальные законы, составлявшие основу мировоззрения. Мужчина устраивал жизнь семьи согласно своему собственному видению. В жизни женщины за отцом и мужем было последнее слово. Своих домочадцев они держали в железной строгости, распоряжаясь в том числе имущественными и брачными делами. Дети должны были целовать руки отцу. Нормальным считалось обнять отца за колени, когда что-то просишь. И нельзя было сидеть в его присутствии. Даже в письмах дети обращались к отцу с величайшим почтением: «прославленный, великодушный, господин отец, самый любезный» и т. д. Дети не могли восстать против воли отца. Один из сыновей Ежи Мнишека по его воле женился на сказочно богатой венгерской вдове, которая была вдвое старше.
Мнишеки приняли Дмитрия Ивановича в своем доме с царскими почестями, а после «царевич» направился ко двору Сигизмунда III. Но зачем королю помогать никому не известному пареньку в поддержании легенды?
Этому было три причины: оказывать влияние на Московское царство, заручиться военной помощью будущего русского царя в походе за шведской короной и подчинить православную русскую церковь Папскому престолу, который давно вынашивал планы по объединению всех христианских церквей под своим крылом. Дело в том, что Сигизмунд III находился под влиянием иезуитов, которые и навели польского монарха на мысль о том, что «царевич Дмитрий» может помочь осуществить задуманное.
Вероятно, что «царевич» и сам был не против перейти в католическое вероисповедание. Дмитрий пообещал, что, когда получит русский престол, введет в царстве римско-католическую веру. В качестве твердости своих намерений он принял святое причастие