Горячее лето 42-го. Владимир ПоселягинЧитать онлайн книгу.
части, достал еще три танка, все пятого уровня, «Тупе-34», японец, и немец, и пошла потеха. Кстати, судя по самолетным остовам на краю, аэродром бывший советский. Ну да, зачем свою инфраструктуру создавать, если можно чужую захватить и использовать, столько экономии. А немцам, видимо, приказ дали, все бросать и эвакуироваться. Про самолеты я не говорю, вон уже пытались улететь и ярко горят, я про колонну грузовиков, набитых летным и техническим составом. Охрана не убегала и активно отстреливалась, но и мои пушки не молчали. По охране один мой БТ работал, а остальные по тем, кто пытался сбежать. От разрывов фугасных снарядов в кузовах в разные стороны летел фарш, ни один грузовик не ушел. Просто не успели. Десять минут, и ничего целого на аэродроме не осталось, последней дальнюю зенитку добил общим залпом. Тридцать два штурмовика и пять разведчиков полыхали на земле. Истребителей не было, а вот два «шторьха» имелось, один я сбил снарядом при попытке взлететь, а второй неисправен, он без мотора стоял. Вот блин, и как теперь? И этот «глаз» в небе кружит. Подогнав БТ к зенитным автоматическим пушкам, счетверенной установке, расчет рядом валялся, мертвый, я уселся на место наводчика. Разведчик на километровой высоте был, достану, и, прицелившись, нажал на педаль спуска. И ничего. Ругнулся: оказывается, этот расчет только подбегал к зенитке, когда снаряд их раскидал, ясно, почему установка к бою не приведена. Выбрался, взвел затворы всех четырех автоматических пушек, снова устроился на месте и стал бить короткими очередями. Я имел навыки зенитчика, да еще прокаченные, поэтому бил уверенно. Есть! За разведчиком потянулся дым, летчик стал пикировать, явно пытаясь уйти от моих снарядов и сбить пламя. Но я все равно его подловил, и на месте падения поднялось огненное облако с густым черным дымом.
Покидать аэродром я не торопился, а устроился на корме БТ, за башней, и покатил к капонирам, где сначала наши, а потом немцы укрывали свои самолеты. Все, что было на вид цело или побито, но не горело, я продавал, пополняя счет. Подкатив к дальнему капониру, я остановился и, сбив шлемофон на затылок, произнес:
– Значит, не показалось.
В капонире под маскировочной сетью стоял советский связной самолет У-2. У штурмана имелся авиационный пулемет ШКАС для защиты. А так звезды на месте. Все на вид в порядке. Немцы его использовали? Может быть. Разве что для заброски своих к нам в тыл, но там одного можно взять, максимум двоих. Значит, грузы днем доставляют и раненых вывозят. Тоже вариант. Так зачем он им нужен, если учесть, что они презирают фанерные самолеты, хотя их «шторьх» наполовину из фанеры? Ну, треть-то точно, я проверял.
Тут загудели авиационные моторы… К аэродрому подлетали восемнадцать бомбардировщиков на километровой высоте, видимо не успели подняться, аэродром-то второй недалеко, а моторы гудели натужно, явно с перегрузом шли. Я тут же укрылся в капонире и погнал танк в сторону, чтобы тот меня не демаскировал. Зенитный пулемет на нем бил не переставая. Я загнал танк в капонир, отчего стволик орудия поднялся и стал