Пятое время года. Избранное. Ринат ВалиуллинЧитать онлайн книгу.
любят?
– Да не кого, а что.
– Вот именно что все эти чувства к предметам любви в один прекрасный момент становятся беспредметными. Они не могут понять, что их счастье не может зависеть от других.
– Значит, мы не можем понять своего счастья?
– Да, выходит, не можете. Если вам кажется, что счастье может зависеть от других, то вам показалось, это не счастье.
– Не счастье или несчастье? Я имею в виду слитно или раздельно? – проснулся в ней филологический инстинкт.
– Да какая разница! Кому-то надо раздельно, чтобы быть счастливым, кому-то вместе – чтобы несчастным.
– Какая жестокая у тебя формула любви.
– Дикая.
– Надеюсь, ты до вечера не одичаешь. Я пошла, – выскочило из кровати её стройное тело и скрылось за дверью.
Кофе
Я смотрю на котлету. Она лежит голая, загорает под солнцем кухни:
– Это говядина? – спросил я Фортуну, пережёвывая второй кусок мяса.
– Да, ты хотел свинину? – переживала по-своему Фортуна.
– Нет, я просто представил, как корова заходит ко мне в голову, в темноту, в рот, как в незнакомый сарай. Она боится этих оральных лабиринтов, идёт на ощупь, а кругом только мясорубки челюстей, готовые в любой момент оттяпать её плоть. В страхе одна её нога проваливается между зубов, корова тянет её изо всех сил и отрывает, уже без неё дальше движется медленно по пищеводу, как по пещере, ищет выход. Того гляди замычит.
– Может, тебе действительно надо стихи писать или сказки? Я смотрю, ты сегодня совсем без аппетита? Завари тогда кофе. У тебя хорошо получается.
Я любил варить кофе, его терпкий и ароматный запах успокаивает и настраивает мысли, как камертон. Кофе создаёт вокруг тебя маленький уютный Париж, по которому ты можешь бродить с сигаретой, с девушкой, с женой и, глядя в небо, штопать душевные раны Эйфелевой иголкой.
Холодная вода, кофе, немного корицы, половина чайной ложки сахара, щепотка соли. Краем глаза я замечаю, как пенка весело устремляется вверх. Главное – не упустить момент.
– Хочется завернуться в этот аромат, – убрала со стола тарелки Фортуна. Я разлил кофе в чашки.
– Может, ты тоже сядешь? – взяла в руки фарфор жена.
– Сейчас, только закурю!
– Это её прибьёт окончательно.
– Кого?
– Твою корову. Кстати, курить после еды вредно, – вот так маленькими глотками жена убивает кофе и меня. Женщины убивают глоточками.
– Я всё ещё ощущаю её ногу меж зубов, плотно засела, и это начинает их беспокоить, а меня нервировать, – затягиваюсь снова и пытаюсь вызволить мясо кончиком языка. Однако тщетно, нужны подручные инструменты.
– Только не надо пальцами, ты же не стоматолог.
– А где у нас ниточка для зубов?
– Нитка в ванной перед зеркалом на полочке, – целуясь со своей чашкой, отпустила меня жена.
Салат «Цезарь»
– Снова в моей рубашке.
– Хоть чем-то покрыть недостаток твоего отсутствия.
– Неужели так нравится?
– В ней ты ближе. Будто укрываюсь