Морской ангел. Валерий КовалевЧитать онлайн книгу.
Белевцев Игнат Ильич, Старший сержант. Погиб 4.05.1944 г. Похоронен под Севастополем в с. Черноречье (Чоргунь), Братское кладбище Воинов ВОВ.
(Беленченко) Белеченко Петр Романович, Красноармеец, строевой. Погиб в 1944 г. Похоронен под Севастополем, в с. Терновка (Шули), Братская могила Воинов ВОВ…
Довольно скалясь и пуская матерки, Дим, Петька с Жорой и еще несколько моряков, мылись в бане.
Собственно это был небольшой сарай, в котором ребята из хозвзвода установили немецкую чугунную печку, вывели наружу трубу и натаскали пару бочек воды, плюс десяток жестяных шаек.
– Хорошо, братва! – натираясь мочалкой, блестел фиксой Сашка Кацнельсон, известный в роте бузотер и любитель выпить.
– Щас бы квасу покислей, да мохнатку потесней! – ополоснув голову в шайке, изрек ротный балагур Коля Алексашкин.
– Га-га-га! – тряхнуло сарай, и кто-то плюхнулся на мыльный настил, вызвав новый взрыв смеха.
Баня являлась на фронте праздником. Можно было смыть с себя многодневную грязь, выстирать обмундирование и немного расслабиться душой и телом.
По прошествии часа, распаренные и умиротворенные, моряки сидели на зеленой травке, покуривали и слушали очередной анекдот Кацнельсона.
– Навещает, значит, Гитлер сумасшедший дом, – блестя маслинами глаз, сделал зверскую рожу Сашка. – Все пациенты выстраиваются в шеренгу, поднимают правую клешню и вопят «Хайль Гитлер!».
Тот проходит вдоль шеренги, и в конце видит одного с опущенной.
«Ты почему меня не приветствуешь скотина?!» А тот в ответ: «Так я же не псих, я санитар, мой фюрер!»
– Ну, ты даешь, Кац! – ржали от удовольствия друзья. – А ну, давай травани еще, нам нравится.
– Нима вопросов, – картинно развел руками Сашка и выдал следующий: – Гитлер с Герингом стоят на верхней площадке берлинской радиобашни. Гитлер кажет: «Хочу как-то приободрить берлинцев». «А ты возьми и сигани вниз», – предлагает Геринг.
– Ай да Кац! – утер выступившие на глазах слезы Коля Левин. – Могешь, однако!
– Не могешь, а мо́гешь! – многозначительно поднял тот вверх палец.
Между тем веселились не все. Жора Дорофеев был задумчив и серьезен.
– Че, опять пойдешь? – толкнул приятеля в плечо Морозов.
– Пойду, – вздохнул тот. – Очень уж она мне по сердцу.
«Она» – лейтенант Евдокия Завалий, была известна на всю Приморскую армию своей храбростью и неординарной биографией.
В 1941-м, приписав себе год, девушка добровольцем ушла на фронт, где сначала была санитаркой, а затем, назвавшись мужчиной, стрелком и командиром отделения. То, что парень – девица, выяснилось только спустя восемь месяцев в госпитале, куда Дуся попала после боя, уже будучи младшим лейтенантом, орденоносцем и командиром взвода 83-й бригады морской пехоты.
Там залечивавший рану Дорофеев познакомился с ней и проникся глубоким чувством. Нередко после возвращения с заданий он навещал лейтенантшу (оба были с Украины),