Я знаю твой секрет. Ирина МуравскаяЧитать онлайн книгу.
да, тут не поспоришь. Хочешь посмотреть?
– Вряд ли ты сможешь меня чем-то удивить.
– А я всё же попробую. Как н…
– А давайте вы обсудите это потом, наедине? – перебивает нас препод. – Я согласен с тем, что в древности мужчина ценился, прежде всего, как воин, и половой орган занимал последнее место в рейтинге популярного, однако вопрос был не о размерах. Повторюсь: почему статуя Аполлона стала настолько популярна? – худая кисть с золотыми браслетами взлетает вверх, едва не заехав мне по морде. – У вас и на это есть ответ, мисс всезнайка?
– Есть, – наконец, откладывают телефон, вскидывая голову. – Причин несколько. Первая, – загибают наманикюренный палец, не опуская руки. – Аполлоша правда красавчик. Второе, – указательный идёт туда же. – Его нашли в правильное время: в эпоху Ренессанса, когда все окультуренные дяди и тёти фанатели по античному искусству, примерно как мы по BTS. Найди её раньше – верующие христиане могли бы спокойно разнести вдребезги такую пошлость. Найди кто позже, когда музеи уже были перенасыщены находками античности – она бы так не прогремела. Третье, – средний присоединяется к первым двум. – Его отдали кому надо, в ватиканский дворец. И последнее, – торчать остаётся только мизинец. – Наш малыш-красавчик нашёл личного покровителя, благодаря чему и стал "иконой".
В десяточку.
Препод удивлён, но доволен.
Надо же. Оказывается, и такое бывает.
– Неплохо, ответ зачтён. Только мне непонятно: почему никто не записывает дельные мысли? – однокурсники поспешно оживают, зашуршав тетрадями. – Едем дальше, – слайд перещёлкивается. – Её, думаю, тоже представлять не придётся. Но вопрос тот же: в чём секрет её успеха?
– Ого, кто-то стырил мою фотку, ― негромко усмехается блондинка, когда картинка сменяется на обнажённую по пояс безрукую Венеру.
– С самооценкой у тебя порядок, – подперев башку кулаком, уже напрямую пересекаюсь с лисьим взглядом. Реально. То ли из-за намалёванных стрелок, то ли из-за формы глаз, но ассоциации сами вылезают. Лиса. Хитрая и изворотливая. – Как зовут-то хоть тебя?
– Брось. Неужели это правда важно?
– Честно? Не а, – широко зеваю, рискуя разорвать челюсть. Нет, эту пару досижу и сваливаю к херам. Отсыпаться. – Но это всё равно не мешает нам забиться на вечер, правда?
– Да, отчасти, – вклинивается разносящийся по высоким потолкам убаюкивающий преподавательский нудёж, отвечающий кому-то. – Слухов по поводу пропажи её рук ходили великое множество, как и о том, что же она в них держала.
– Яблоко, – лениво бросаю, не разрывая зрительного контакта с жертвой. – Которое вручил ей Парис, признав самой зачётной телкой. Хочешь, тебе тоже подарю яблочко?
– Считаешь меня самой зачётной тёлкой?
– А это мы узнаем, если согласишься на стрелку.
Согласится. Пятихатку ставлю, что согласится. По самодовольной улыбочке вижу. И ещё пятихатку сверху готов накинуть за догадку: она специально в меня въехала.
Чтобы