Хаос как стратегия глобализма. Вардан Эрнестович БагдасарянЧитать онлайн книгу.
в «Войне и мир» посвятил много внимания развитию идеи об истории как совокупности миллионов случайностей. Русский Серебряный век поднял ницшеанскую тему правды дионисийского начала. Идея бунта против западной рациональности и мещанства была взята за основу течением «скифства». Русский хаос должен был снести западную цивилизованность. «Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы», – обращался Александр Блок к Западу как бы с позиции российского варварства.
Все эти литературные рефлексии выстраивались на ложном противопоставлении. Слова Ивана Солоневича в «Народной монархии» о «кривом зеркале» русской литературе являлись действительной констатацией созданных ей мифов, среди которых был и миф о русском бунтарстве.37 Ложность противопоставления состояла в утверждении хаоса (бунта, воли) как способа преодоления системы регламентов, бюрократизма, несвободы. Ложность этого пути состояла в том, что каждое погружение в хаос оборачивалось новыми регламентациями и новым бюрократическим прессингом, зачастую более тяжелым, чем прежний. Выход же в преодолении бюрократизма был другой. И заключался он реализации идеалов соборности. Соборное бытие преодолевало одновременно как пороки бюрократического порядка, так и анархического хаоса. Об искушении хаосом, которому могут быть присвоены и иные названия, следует, исходя из исторического опыта российских смут, предостеречь и власть, и патриотическую общественность. А попытка такого искушения с высокой вероятностью, учитывая степень бюрократизма в современном государственном управлении Россией, состоится.
Неопределенность как методологический кризис
Неопределенность будущего не есть исключительная характеристика современной эпохи. В истории мировой общественной условно во взгляде на будущее можно выделить три основных подхода:
1. детерменистский, исходящей из того, что оно предопределено, и весь вопрос состоит в нахождении социальных законов развития;
2. индетерменистский, подразумевающий «господство случая», а соответственно, фундаментальную неопределенность;
3. сценарно-вариативный, допускающий вариативность реализуемых сценариев, выбор альтернатив.
Долгое время в европейских общественных науках господствовал детерменизм, и будущее в соответствие с ним воспринималось социально заданным. На уровне массового сознания это порождало психологическую уверенность в отношении «светлого завтра». Но образ этого завтра оказывался идеологически варьируемым. Коммунизм, либерализм или национализм исходили из разного понимания сущности законов развития. Будущее было определено, но оно определялось исходя из выбора парадигмы.
Сегодня методологически произошел сдвиг к другому краю. Постмодерн заявил о принципиальной непознаваемости перспектив завтра, сделав акцент на нарративах самовыражения. Получили распространение идеи эджайлизации, выражаемые в снятии с повестки ввиду
Солоневич И.Л. Народная монархия. М.: Родина, 2021. 432 с.