Оппортунистка. Таррин ФишерЧитать онлайн книгу.
осознавая всю абсурдность ситуации.
– Оливия Каспен. Спасибо за кофе.
Мы садимся за стол. Я насыпаю себе сахара в кофе, наблюдая за его лицом: раньше он дразнил меня, что из-за сладкого кофе у меня заболят зубы. Он пьет горячий чай на английский манер. Тогда я думала, что это очаровательно и оригинально. И все еще думаю так, если честно.
– Так что ты сказал своей девушке? – спрашиваю я, делая глоток.
Я покачиваю ногой, удерживая туфлю на большом пальце ноги – когда мы были вместе, его это раздражало. Он смотрит на мою ногу: на мгновение мне кажется, что сейчас он схватит ее, чтобы остановить.
– Я сказал ей, что мне нужно время подумать. Ужасно говорить такое женщине, да?
Я киваю.
– В общем, она расплакалась сразу после этого, и я не знал, что делать.
– Мне жаль, – лгу я.
Мисс Клубничная Веснушка сегодня познала горечь отказа. Восхитительно.
– Итак, – говорю я, – ты потерял память.
Калеб кивает, опустив взгляд. Рассеянно вычерчивает пальцем круги на столешнице.
– Да, называется «избирательная амнезия». Врачи – все восемь штук – сказали мне, что это временно.
Я задумчиво втягиваю воздух сквозь зубы на слове «временно». Это может означать от «сколько окрашенные волосы сохраняют цвет» до «сколько длится вспышка адреналина». Пожалуй, я согласна на оба варианта. Я пью кофе с человеком, который раньше меня ненавидел; «временно» – необязательно плохое слово.
– Как это случилось? – спрашиваю я.
Калеб прочищает горло и оглядывается, как будто подозревает, что нас кто-то подслушивает.
– Что, слишком личное? – Я не могу сдержать смех.
Кажется странным, что он сомневается, рассказывать мне или нет. Когда мы были вместе, он рассказывал мне обо всем – делился даже тем, чем мужчины обычно стесняются делиться со своими девушками. Я все еще могу читать выражения его лица спустя все эти годы, и я вижу, что ему не хочется рассказывать подробности о своей амнезии.
– Не знаю. Мне кажется, стоит начать с чего-то попроще, прежде чем делиться темными грязными секретами. Например, с моего любимого цвета.
Я улыбаюсь.
– Ты помнишь свой любимый цвет?
Калеб качает головой. Мы оба смеемся.
Вздохнув, я беспокойно трогаю свою чашку с кофе. Когда мы только начали встречаться, я спросила, какой у него любимый цвет. Вместо того чтобы просто ответить, он заставил меня сесть в машину, заявив, что должен показать его.
– Это нелепо. Мне надо готовиться к тесту, – ныла я тогда.
Мы ехали двадцать минут: в машине играл ужасный рэп, который ему нравилось слушать. Наконец мы остановились у Международного аэропорта Майами.
– Вот это, – сказал он, показывая на огни вдоль взлетно-посадочной полосы, – и есть мой любимый цвет.
– Это же синий, – заметила я. – Зачем было ехать?
– Это не просто синий. Это аэропортово-синий, – возразил он. – Никогда его не забывай.
Я повернулась обратно к взлетно-посадочной