Азиатская книга. Александр СтесинЧитать онлайн книгу.
пункт» в Бакчеево; можно примерить кандалы и поесть арестантской каши). Создается впечатление, что страсть к реконструкциям – это local special.
Из музея П. И. мы выходим к Воткинскому пруду – прообразу Лебединого озера. Неподалеку – завод, где производят межконтинентальные баллистические ракеты. Вот они, обещанные достопримечательности. Но есть еще Сарапул, исторический город с живописной набережной. Памятник кавалерист-девице Дуровой, паровоз на даче у купца Башанина, другие купеческие дома, памятники русского зодчества. Дорога к очередному памятнику лежит мимо бань, по ним и ориентироваться. «Не подскажете, где здесь бани?» Ответ: «Помыться решили?» Это, кажется, из той же коллекции острот, что и подсказка водителю, остановившемуся перед светофором и не заметившему, как включился зеленый: «Зеленее не станет». Разговорник веселого хамства. Но здесь, в Воткинске и Сарапуле, все это звучит так незлобиво, что адресату остается только улыбнуться.
Вечером мой приятель, поэт Ф., тащит меня в гости к своей знакомой, двадцатичетырехлетней девушке по имени Настя. Настя – поэтесса, познакомилась с Ф. на форуме в Липках, где он вел семинар, а она была его студенткой. «Девушка симпатичная, хоть и слегка безумная», – предупредил Ф. Симпатичная, да, и, кажется, неприкаянная. То подкалывает, шутит, говорит обо всем с напускной небрежностью, то вдруг обнаруживает какую-то детскую доверчивость и простодушную серьезность. Мне запомнился характерный жест этой Насти: когда она чего-то не понимала, склоняла голову набок и делала скептическое лицо, как будто говоря «Ну, не выдумывай, меня так просто не проведешь».
После чтения у памятника идем осматривать знаменитый собор. Он, само собой, закрыт на реставрацию. «Закрыто, мальчики, закрыто», – шугает нас старушка-ключница. Ф. начинает переговоры: «Понимаете, мы приехали издалека, вряд ли когда-нибудь еще у вас тут окажемся. А мы с другом всю жизнь мечтали посмотреть ваш собор. Может, пустите нас хоть одним глазком взглянуть?» Но ключницу уговорить не так-то просто: «Тут не я решаю, а Михаил Александрович, он у нас главный». «Так, может, позвонить ему?» Ключница ворчит, но вынимает из фартука телефон-раскладушку и, подслеповато щурясь поверх очков, одним пальцем вбивает номер. «Алло, Михаил Александрович? Это я. У меня тут приезжие… Говорят, журналисты. Хотят посмотреть собор, ага. Из Москвы. Ага. Зачем им собор? Так из Москвы, говорят, журналисты. Специально приехали. Ага, ага. Ладно». И, закрыв раскладушку, оборачивается к нам: «Ничего не получится, мальчики. Директор только разозлился, меня отругал. Ничего не выйдет». «А можно я с ним сам поговорю? – ласково и властно спрашивает Ф. – Перезвоните ему, пожалуйста, и дайте мне трубку». Ключница растерянно повинуется. Ф. надевает мысленный галстук. «Але, Михаил Александрович? С вами говорит… Я журналист, заместитель главного редактора… Дело в том, что… Я говорю, дело в том, что… Меня зовут… Куда? Да как вам не стыдно?» Последний вопрос произносится уже в пустоту. Мысленный